Эпоха мёртвых. Прорыв

Ждать им пришлось около трех часов, но недовольства или признаков нетерпения никто не выказывал. Ждать так ждать, ждать – главное умение снайпера, даже стрелять уметь не так важно. Не умеешь ждать – профессия снайпера или разведчика не для тебя, забудь о ней совсем.

Никто не курил, даже почти не шевелились. Разговоров было мало, в основном по делу и шепотом. Рацию тоже никто больше не трогал, соблюдая радиомолчание. Затем усатый сказал:

– Едут.

Никто ничего не ответил, но снайперы приложились к винтовкам, словно в очередной раз убеждаясь в том, что не разучились ими пользоваться, а бородатый снова взялся за бинокль.

Минут пять снова прошло в молчании, затем бородатый сказал:

– Есть колонна. Кот, всем сигнал готовности.

– Есть.

Хорошо видимая в мощный бинокль четверка машин свернула в заводской двор, в котором, кстати, скопилось немало народу, затем они исчезли из виду, пристроившись за углом. Бородатый начал немного волноваться, но затем вздохнул облегченно, увидев кучку людей, идущих в сторону низенькой дощатой трибуны.

– Они… опознаем, всем внимательней… – забормотал бородатый. – Коричневая куртка, гражданский – Бурко. Серый свитер, серые брюки, седина – Пасечник… С ними… так, с ними Салеев…

– Не ждали, – сказал один из снайперов. – С ним что?

– До кучи вали, если успеешь, – ответил бородатый. – На него не рассчитывали просто, как я понял, а дерьма на нем выше башки. Так, трое… Гунс, берешь Бурко и Пасечника второй целью. Прыгун, тебе Салеев, вторым бери тоже Пасечника.

– Есть. Понял, – откликнулись снайперы.

Между тем Бурко с Пасечником выбрались на трибуну, а Салеев встал сбоку от нее, разговаривая с каким-то человеком в чистой спецовке, который активно кивал и время от времени показывал рукой в сторону реки.

– Так… выставились… – пробормотал бородатый. – Чего ждем? А ждать уже и нечего. Внимание… огонь!

Две винтовки грохнули разом, выдув в стороны струи раскаленных газов из дульного тормоза и послав в дальний полет две тяжеленные пули. И тут же, через доли секунды, когда еще не только звук выстрелов, но и первые выпущенные пули не достигли цели, самозарядные винтовки ударили повторно, а затем снова, уже в третий, четвертый и пятый раз, как бы закрепляя результат.

– Минус один! Два! Три! – скороговоркой отсчитал бородатый и тут же крикнул: – Отходим! Кот, сигнал!

– Есть!

В заводском дворе бегали, суетились, кто-то залегал, из-за угла выдвинулись две бронемашины, водя стволами крупнокалиберных пулеметов, но заметить уже никого было нельзя. А понять сразу, что снайперы стреляли более чем с полутора километров, бывает обычно трудно, непривычная это дистанция.

Фальшивые «мародеры» ураганом слетели по лестнице, и еще через минуту ЗИЛы рванули со двора, распугивая эхом завывающих моторов птиц ворон на деревьях.

Отход был коротким, но по путаному и извилистому маршруту, чтобы исключить риск преследования. Остановились у высокого металлического решетчатого забора, тянувшегося вдоль набережной, прямо с крыш кузовов перепрыгнули через него и со всех ног побежали к реке, где еле слышно постукивали лодочные моторы. Два серых пластиковых катера покачивались на мелкой речной волне у самого берега, два пулемета уставились стволами наверх, готовые прикрыть отступающих. Но прикрывать не пришлось, все прошло по плану, и вскоре две лодки, завывая мощными моторами, понеслись вниз по реке – водный маршрут никакими блоками и КПП не перекрывался.

Иван Усимов, опер

5 июня, воскресенье, день

– Ты охренел. Не может быть, – сказал стоящий во дворе КП Усимов, когда к нему прибежал с вытаращенными глазами радист.

– Да правда все, охрана связалась, все в панике. Вот текст! – Радист размахивал бумажкой. – Снайпера их завалили, стреляли с крыши откуда-то.

– Все! Понял я. Давай на свое место, сейчас обмен такой пойдет… – отправил радиста Иван.

Из дома выбежал Баталов, которому тоже сообщили по короткой связи.

– Иван, слышал?

– Слышал, – кивнул тот. – И Главный, и Пасечник, и Салеев. Всю верхушку выбили. Кто бы это?

– Хрен его знает, – пожал плечами военный. – Есть идеи?

– Если только на тех, с кем на встречу лететь собирались завтра, – пожал плечами опер. – Там большой напряг ожидался, вот те и могли решить разрулить по-своему. Но это теория, толку от нее около нуля. Что делать дальше будем?

С этими словами Усимов поглядел в глаза бывшему наемнику.

– Мы тут за главных остались, – пожал плечами тот, сложив мощные руки на груди. – Я у Салеева замом был, командование ко мне переходит. Что скажешь?

– Аналогично по «Пасеке», – ответил Усимов. – Оверчука больше нет, Еременко нет, моя очередь, так сказать.

– Да, Еременко накосячил, – несколько некстати ввернул Баталов. – Замом по науке теперь кто остается? Без него нельзя, это доход.

– Зам по науке у нас в подвале сидит, – усмехнулся Иван. – Умный, хитрый, все ходы знающий, какой нужен.

– Я так понял, что с остальными они накосячили немало, – заметил Баталов. – Тоже грех все прощать. Да и вообще…