Эпоха Мира и Милосердия (СИ)

— Мда, — констатировал Тони задумчиво, сделав шаг к кровати, — кажется, тебя не вдохновляет то, что ты видишь. Это проблема. Знаешь, у меня, возможно, где-то сохранился контакт службы эскорта, там работает одна милашка — большой специалист по таким вот проблемам. Поднимет настрой не хуже таблеток, да и для здоровья полезнее, чем…

— Прекрати!

Роджерс внезапно шагнул к нему — стремительный, жаркий, отчаянно-решительный. Ощутив его руки на своих плечах, Тони замер, закаменев, ощущая лбом прерывистое дыхание с запахом скотча. Обжигающий вихрь эмоций заколотился у него внутри, странных, незнакомых, не его. Они стояли так пару секунд, потом Стив медленно разжал пальцы, растерянно глянул на свои ладони. Его щеки порозовели, дыхание сделалось прерывистым. Тони аккуратно оттянул резинку его треников, беззастенчиво заглянул внутрь, причмокнул языком.

— Ну вот, кажется, твоему другу я нравлюсь больше.

Не сводя с Роджерса глаз, уронил с бедер полотенце, переступил через него и плавно переместился на кровать. Прищурился, облизнул пересохшие губы; разорвав зрительный контакт, встал на четвереньки, упершись локтями в изголовье.

Ощущая прикосновения знакомых ладоней с крошечным мозолем на подушечке указательного пальца правой руки — настолько осторожные, как будто он был сделан из хрусталя, — Тони думал о том, что выбор Роджерса на эту роль наверняка был частью плана Золы и Щмидта окончательно его сломать. Он и сам не заметил, как ему залезли в голову, выпотрошили, вывернули наизнанку, нашли самые уязвимые места. Всё было бы куда проще, если бы сейчас другой, чужой человек, желательно неприятный, просто трахнул бы его, не особо заботясь о подготовке, и оставил в покое. Тело после долгого воздержания реагировало, вопреки всему, на медленные движения покрытых любрикантом пальцев внутри; самым правильным было отключить мозги и отдаться на волю чистой физиологии. Не вспоминать, как те же самые руки прикасались к нему по-хозяйски грубовато, словно имея на это право, как Стив ухватил его пятерней за задницу и вопросительно приподнял бровь, а получив утвердительный кивок, опрокинул на спину, навалившись сверху, как, кончая, простонал его имя. Как они целовались, как светились его глаза в полумраке, а растрепавшаяся челка щекотала Тони лоб…

— Ненавижу! Ненавижусуканенавижу! — хрипло выдохнул он сквозь зубы, кончая в собственную ладонь и ощущая спиной суматошное трепыхание чужого сердца.

Несколько размашистых толчков, и Роджерс замер, содрогаясь и рвано выдыхая воздух из легких.

Спустя час Тони Старк стоял на том самом балконе, с которого едва не свалился во время вечеринки, казавшейся сейчас чем-то бесконечно далеким, чем-то из другой жизни. Медленно затягивался самокруткой, ощущая, как голова становится пустой и потихоньку наливается мягкой одурью. Даже дотошные агенты, проводившие обыск в доме, не нашли его заначку с травой. Вот так, да. Меньше посторонних мыслей, меньше чувств. Меньше чувств — меньше пиздостраданий. И больше пользы для дела.

_________________________________________________________________________

https://www.youtube.com/watch?v=ufbexgPyeJQ

========== 7. The Handler (Кукловод) ==========

— Что, правда? — Старк недоверчиво фыркнул. — Уже семь лет вы ни разу не испытывали чувства гнева? Не верю.

Доктор Брюс Беннер мягко улыбнулся, поправил очки, придававшие некую утонченность его округлой физиономии с чуть курносым носом и полными, красиво очерченными губами, пригладил темные вьющиеся волосы тронутые сединой. От его облика словно бы исходили волны умиротворяющего добродушия, которое, казалось, ничто не способно было нарушить, и это вызывало у многих искреннее недоумение и даже недоверие. За три месяца совместной работы они со Старком сблизились настолько, что Тони посчитал уместным задавать Беннеру вопросы личного характера, а партия в многомерные шахматы, разыгрываемая ими во время обеденных перерывов, как нельзя лучше способствовала задушевным беседам.

Ему нравился Беннер. И он ничего не мог поделать с чувством симпатии к человеку, который по воле случая стал для него кем-то вроде надзирателя, курируя его работу по внедрению аналога «Скайфилда» для нужд Аристотеля и подчиненных ему колоний. Точно так же он ничего не мог поделать со сложной гаммой чувств в отношении Роджерса, и пора бы уже перестать заниматься самобичеванием по этому поводу и принять как данность.

— Я понимаю ваше недоверие, — произнес Беннер. — Это нелегко осознать и принять. Я много думал в свое время. Над тем, как злоба и ненависть влияют на людей, во что их превращают. И я решил, что эти эмоции никогда не будут руководить моими поступками.

Тони коротко усмехнулся.

— Знаете, если наполнить емкость паром, закрутить крышку и поднять давление, её неизбежно разорвет. Выброс эмоций время от времени необходим всем, в том числе и негативных.

— А вы не поднимайте давление. Представьте, что ваши негативные эмоции — это энергия. Вы бережно сохраняете её внутри себя, и, возможно, она вам пригодится в определенный момент.

Старк покачал головой.