Эпоха надзорного капитализма. Битва за человеческое будущее на новых рубежах власти

Обращение к инструментарной власти как к решению проблемы неопределенности не ограничивается правительством США. Терроризм вызывает аналогичные реакции в Германии, Франции, Великобритании и многих других странах. После нападения 2016 года на берлинской рождественской ярмарке немецкие чиновники объявили о планах требовать от подозреваемых экстремистов носить электронные метки для постоянного отслеживания[987]. В 2017 году надзорные капиталисты, включая Facebook, Microsoft, Google и Twitter, создали Глобальный интернет-форум по противодействию терроризму. Задача состояла в том, чтобы крепче затянуть сеть инструментарной власти посредством «сотрудничества в разработке технических решений проблемы совместного использования методов классификации контента», «продвижения антитеррористических точек зрения» и создания общей базы данных «уникальных цифровых отпечатков» изображений террористического характера, чтобы ускорить идентификацию учетных записей террористов[988]. В 2017 году в совместный доклад пяти стран – Австралии, Канады, Новой Зеландии, Великобритании и Соединенных Штатов – были включены четыре ключевых обязательства, самым первым из которых было взаимодействие с интернет-компаниями для борьбы с террористической деятельностью в интернете и поддержки отраслевого форума во главе с Google и Facebook[989]. В том же году Европейский совет объявил, что рассчитывает, что «представители отрасли» окажутся на высоте своей обязанности «разрабатывать новые технологии и инструменты для совершенствования автоматического обнаружения и удаления контента, подстрекающего к террористическим актам»[990]. Собравшись в Гамбурге в 2017 году, страны «большой двадцатки» пообещали работать с интернет-компаниями, настаивая на необходимости более совершенных инструментов фильтрации, обнаружения и удаления контента, а также «поощряя» бизнесы инвестировать в технологии и человеческий капитал, способные обнаруживать и пресекать террористическую активность в интернете[991].

Появляются и другие комбинации инструментарной и государственной власти. Так, в 2016 году бывший директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер заявил конгрессу, что разведывательные службы могут использовать «интернет вещей» для «идентификации, надзора, мониторинга, отслеживания местоположения и отбора кандидатов для вербовки или для получения доступа к сетям или учетным данным пользователя»[992]. Более того, исследовательский отчет гарвардского Центра Беркмана Кляйна по изучению интернета и общества показал, что волна «умных» приборов и продуктов, сетевых датчиков и «интернета вещей» надзорного капитализма откроет «широкие возможности для государственных органов требовать доступ как к записанным сообщениям, так и к коммуникациям в режиме реального времени»[993].

То, что «умное» и «подключенное к интернету» означает новые каналы для коммерческого и государственного надзора, – не домысел и не удел одних лишь спецслужб. В одном деле об убийстве 2015 года полиция использовала для установления личности подозреваемого данные с «умного» бытового счетчика и с iPhone 6s Plus, а также аудиофайлы, захваченные устройством Amazon Echo[994]. В 2014 году данные с браслета Fitbit использовались в деле о телесных повреждениях, а в 2017 году полиция использовала данные кардиостимулятора, чтобы обвинить мужчину в поджоге и страховом мошенничестве[995].