Эпоха Обамы

Конечно, у союзников были неплохие шансы быстро разделаться с армией «ливийского диктатора». Ведь хроническое недоверие к военным и политические идеи народовластия привели к тому, что армии в обычном понимании этого слова в Ливии не было – был набор бригад, более или менее боеспособных. Об их боеспособности можно было судить хотя бы по войне с Чадом 1983–1987 гг., когда ливийские войска не смогли одержать победу над плохо вооруженным малочисленным противником.

В конце весны – начале лета 2011 года положение Каддафи становилось все более шатким. На саммите «восьмерки» в Довилле, который проходил в конце мая, традиционный союзник Ливии – Россия – присоединилась к западным державам, требующим, чтобы лидер ливийской революции уступил власть повстанцам. Мятежное правительство в Бенгази говорило об «агонии ненавистного полковника», на сторону оппозиции переходили высокопоставленные ливийские военные: офицеры и генералы, утверждавшие, что правительственные войска парализованы ударами НАТО и режим потерял возможность финансировать армию. Однако Каддафи не унывал. Не зря же многие эксперты называли его «политиком, который не знает себе равных в борьбе за выживание». Он обратился с просьбой о посредничестве к Греции и даже потребовал у правительства Йоргоса Папандреу разморозить счета ливийских чиновников. Кроме того, Каддафи отправил письмо в американский конгресс, в котором указал «благородным представителям Республиканской партии», что Соединенные Штаты берут на себя львиную долю расходов на операцию в Ливии и «американские налогоплательщики вынуждены отдуваться за своих европейских собратьев»[535]. Таким образом, Каддафи всеми возможными способами пытался посеять рознь в западной коалиции. И, как писала газета The Huffington Post, «семена его падали на хорошо взрыхленную почву. Ведь ливийская военная кампания постепенно становилась для трансатлантических союзников настоящим яблоком раздора»[536]. Очень показательной в этом смысле стала прощальная речь Роберта Гейтса, которую он произнес в Брюсселе 10 июня 2011 года за три недели до того, как покинуть пост главы Пентагона. «Вы надеетесь отсидеться в сторонке, – обрушился он на представителей европейской военной элиты, – переложив всю ответственность на Соединенные Штаты. И хотя операция в Ливии проводится в европейских интересах, доля США в военных расходах НАТО возросла сейчас до 75 %. И если так будет продолжаться, новые американские лидеры, которые уже плохо помнят эпоху холодной войны, махнут рукой на союзнические обязательства перед Европой»[537].

Каддафи, конечно, рассчитывал, что те политики на Западе, которые охотятся за его скальпом, окажутся в меньшинстве, Америка прекратит бомбардировки накануне президентских выборов, а европейские союзники ничего не смогут сделать в одиночку. И тогда правительственным войскам не составит труда разгромить повстанцев. Ведь позиции Каддафи в Ливии по-прежнему были сильны. И хотя отдельных чиновников Западу удавалось склонить к измене, вожди бедуинских племен сохраняли верность создателю Джамахирии. «Кодекс чести бедуина, – писал The Economist, – запрещает ему предавать человека, которому он служит. И Каддафи вполне может рассчитывать на западные ливийские племена»[538]. «Люди сжигают себя, чтобы свергнуть режим, а мы готовы сжечь мир, чтобы защитить нашего лидера», – говорили его сторонники.

Однако политологи были убеждены, что на востоке Ливии Каддафи уже вряд ли когда-нибудь восстановит свою власть. Ведь именно ради того, чтобы отбить у него восточные нефтеносные провинции, США и ЕС ввязались в ливийскую авантюру (неслучайно нефтеналивные порты Брега и Рас-Лануф стали главным яблоком раздора: они трижды переходили из рук в руки). «Сотрудники ЦРУ финансировали повстанцев, многие из которых были связаны с «Аль-Каидой», – говорил влиятельный республиканец Пол Крейг Робертс, – поскольку понимали, что в противном случае Америка может проиграть в схватке с Китаем за Черный континент. Поддерживая «свободолюбивых жителей Бенгази», США надеются замедлить создание Chinafrica, и на востоке Ливии они наверняка создадут независимое государственное образование, которое разорвет все сделки с Пекином»[539].

Что же касается остальной территории страны, ястребы считали, что сохранение Каддафи у власти, пусть и в усеченной Ливии, будет воспринято как поражение Запада. «Главное, – писал The American Thinker, – чтобы Обама не пошел у них на поводу и вовремя остановился. В конце концов, многие американские президенты завершали военную миссию, добившись лишь промежуточных целей. Здесь можно вспомнить и операцию Кеннеди в Заливе Свиней, и действия Рейгана в Ливане»[540].