Эпоха «остранения». Русский формализм и современное гуманитарное знание

Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

Устинов Д. Формализм и младоформалисты. Статья первая: постановка проблемы // НЛО. 2001. № 50. С. 296–321.

Шапир М. И. М. М. Кенигсберг и его феноменология стиха // Russian Linguistics. 1994. Vol. 18. № 1. P. 73–113.

Шапир М. И. Московский лингвистический кружок (1915–1924) // Российская наука на заре нового века. М., 2001(а). С. 457–464.

Шапир М. И. Московский лингвистический кружок // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001(б). Стб. 591–594.

Шкловский В. Третья фабрика. М., 1926.

Шкловский В. Жили-были. М., 1966.

Шкловский В. Город нашей юности // Воспоминания о Ю. Тынянове: Портреты и встречи. М., 1983. С. 5–37.

Эйхенбаум Б. К вопросу о «формалистах»: (Обзор и ответ) // Печать и революция. 1924. № 5. С. 1–12.

Эйхенбаум Б. Теория «формального метода» [1925] // Эйхенбаум Б. Литература: Теория; Критика; Полемика. Л., 1927. С. 116–148.

Эйхенбаум Б. Мой временник. Л., 1929.

Якобсон Р. О чешском стихе преимущественно в сопоставлении с русским. [Берлин], 1923.

Якобсон Р. О. Московский лингвистический кружок / Вступ. ст. и коммент. М. И. Шапира // Philologica. Т. 3. № 5/7. С. 365–368.

Якобсон Р. Формальная школа и современное русское литературоведение. М., 2011.

Čermák P., Poeta C., Čermák J. (edd.). Pražský lingvistický kroužek v dokumentech. Prague, 2012.

Culler J. Literary Theory: A Very Short Introduction. Oxford, 1997.

Depretto C. La question du formalisme moscovite // Revue des études slaves. 2008. T. 79. Fasc. 1/2. P. 87–101.

Glanc T. The Russian Formalists as a Community // Theoretical Schools and Circles in the 20th-Century Humanities: Literary Theory, History, Philosophy. New York; Abington, 2015. P. 1–22.

Jakobson R. An Example of Migratory Terms and Institutional Models: (On the fiftieth anniversary of the Moscow Linguistic Circle) // Jakobson R. Selected Writings. The Hague, 1971. Vol. 2. P. 527–538.

Jakobson R. Юрий Тынянов в Праге // Jakobson R. Selected Writings. The Hague, 1979. Vol. 5. P. 560–568.

Pilshchikov I. From Formalism to Structuralism and Beyond: (Metatheoretical Meditations) // Amsterdam International Electronic Journal for Cultural Narratology (AJCN). 2012/2014. № 7/8.

2. Русский формализм в европейском интеллектуальном контексте

Пролегомены к сравнительному анализу русского и немецкоязычного формализмов

Сергей Чугунников

Вопрос взаимоотношений между русским и немецкоязычным (Германия, Австрия) формализмами непрост и недостаточно изучен. На различных этапах исследований формализма эти взаимоотношения оценивались очень по-разному.

Пионерская работа Павла Медведева 1928 года отрицает какие бы то ни было генетические отношения между этими двумя формализмами. По Медведеву, две формалистические программы радикально противоположны [Медведев, 1993 (1928): 150]. Виктор Эрлих рассматривает русский формализм как специфически русское явление [Эрлих, 1996 (1955): 58]. Дмитрий Чижевский решительно высказывается против всяких поисков предыстории русского формализма как в России, так и за ее пределами [Tschižewskij, 1966: 298]. Оге А. Ханзен-Лёве в своем фундаментальном исследовании 1978 года тщательно выявляет параллелизмы в развитии этих двух формальных подходов и обрисовывает перспективу типологического чтения европейского формализма [Ханзен-Лёве, 2001 (1978): 260–264, 353]. Согласно Юрию Штридтеру, не стоит переоценивать аналогии между русским формальным подходом и немецкой морфологической традицией в исследовании формы, так как эти подходы различаются в своих основных принципах [Striedter, 1989: 53–54].

Однако, по утверждению Любомира Долежеля, русские формалисты явно вдохновляются работами своих немецкоязычных предшественников. Долежель подчеркивает решающее влияние немецкоязычной формалистической традиции на возникновение русского формализма (см. [Doležel, 1990], особенно главу «Formalist poetics: from Germany to Russia»). Кристиан Шульц оспаривает мнение Долежеля и подчеркивает значительную дистанцию между концепциями обоих формальных направлений [Schulz, 1997: 235]. Заметим, что немецкоязычные формалистические штудии в целом хронологически предшествуют работам русских формалистов или, по крайней мере совпадают с ними [Riemann, 1902; Seuffert, 1909–1911; Walzel, 1910; Schissel von Fleschenberg, 1910; Dibelius, 1910; 1916; Schissel von Fleschenberg, Glonar, 1912; 1913].