Эпоха перемен 2 (СИ)

Мы втроём разместились в одной комнате, где уже ночевали мы с Серёжей после возвращения из Зоны. Для ещё одной постели нашёлся матрас, который постелили на пол, рядом с моим. Серёжа спал на узкой тахте, у стенки, на которой висел ворсистый ковёр.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, но, несмотря на поздний час, спать не хотелось, сказывался полученный адреналин.

— Саня? — минут через пятнадцать непрерывного ворчанья и вздохов спросил Серёжа. — Не спишь?

— Нет, — мы с Саньком ответили одновременно.

— Блин. Как вас различать-то теперь? — вздохнул Серёжа.

— Зови его Шуриком, — предложил я.

— А почему меня? — возмутился Санёк.

— Потому что я первым ответил, — сказал я.

— Нечестно… хотя ладно, Шурик так Шурик. Даже интересно.

— Что спросить-то хотел? — уточнил я.

— Как там было-то, в качалке в этой?

— Да нормуль. Колхоз, конечно, но всё, что надо есть. Зря не пошёл, — на автомате ответил я, и тут же попытался исправиться, — хотя…

— Да нет, правда зря, — перебил Серёжа. — Теперь вот думать буду, что бросил тебя в беде…

— Ха! — возразил Шурик. — Это ещё кто кого бросил! Или ты что, так же махаться умеешь?

— Нет, не умею, — ответил Серёжа. — Но всё равно.

— Ничего не всё равно. Там людей убивали. Понимаешь? По-настоящему.

Серёжа промолчал.

— Вообще, очень странное чувство, конечно… — признался Шурик.

— Что выжил? Ничего, это нормально.

— Нет! — возразил он. — Не это…

— А что тогда?

— Слушай… ты только без обид если что, ладно?

— Ну как скажешь… а в чём дело?

— Да как-то вообще необычно, что в центре нашей столицы, в эпичном махаче столетия меня вдруг спасает реальный москаль…

Я сделал паузу. Потом осторожно спросил:

— Что именно тебе кажется необычным?

— Ну, знаешь… по чесноку если наши вас недолюбливают. Футбольные ребята.

— Да вы и друг друга не сильно долюбливаете, — улыбнулся я. — Хотя смотря что считать любовью, конечно.

— Ты не понимаешь, это другое, — возразил Шурик, невольно скопировав ещё не родившийся мем.

В этот момент в комнату, постучавшись, вошёл Антон Семёнович.

— Так, молодёжь, кончай шабаш. Завтра день будет, натрындитесь. Мне вставать в семь!

— Поняли, доброй ночи, — сказал я. — Молчим.

И мы замолчали. А я крепко задумался.

Глава 2

Меня разбудил писк сотового телефона. Нащупав трубку, которая лежала рядом на полу, на зарядке, я поглядел на светящийся экранчик. Номер был незнакомым. В другое время я бы сбросил вызов не задумываясь — но сейчас, в девяносто седьмом, до появления телефонных мошенников и спамеров, оставалось ещё не меньше десяти лет.

Так что я принял вызов.

— Ало? — сказал я хриплым голосом и прокашлялся. Потом добавил: — Слушаю?

— Саша? — ответил Владимир Вольфович. — Ты в Киеве?

Остатки сна улетучились как от порыва ледяного ветра.

— В Киеве… что-то случилось?

— Нет-нет. Ничего. Пока что. Но мне нужно срочно обсудить некоторые вопросы. Я в курсе того, что произошло в лагерях и знаю, что в Москву тебе лучше не надо. Поэтому сам прилетел в Киев. Ты сможешь подъехать в центр? Скажем, через часик? Прорезная, двадцать два. Запомнил?

— Прорезная… это улица такая, да? — переспросил я.

— Да. Давай там через час. Место называется «Оксамит».

— Хорошо, буду, — ответил я.

Серёжа проснулся и глядел на меня с удивлением. Шурик лишь причмокивал во сне. Понятное дело: много пережил вчера, мозгу нужно больше времени, чтобы переварить такое.

— Кто звонил? — шёпотом спросил Серёжа.

— Жириновский, — ответил я.

Серёжа приоткрыл рот и округлил глаза. Потом улыбнулся.

— Ясно. Когда нагуляешься — давай на набережную сходим, — сказал он.

Похоже, он мне не поверил. Ну и хорошо.

— Шурика никуда не отпускай! — предупредил я.

— В смысле? — Серёжа недоумённо захлопал глазами. — Мне его привязать?

— Что хочешь делай — но он должен быть здесь, когда я вернусь.

— Ладно, придумаю что-нибудь.

Шурик заворочался во сне и повернулся на другой бок, счастливо улыбаясь.

Я поднялся, натянул джинсы и вышел из комнаты в коридор.

Дядя Серёжи сидел на кухне за чашкой чая и читал газету. Увидев меня, он кивнул и сказал:

— В холодильнике кефир. Можешь яичницу сделать, если голодный.

— Антон Семёнович, — я сел за стол рядом.

— Да? — чуть удивлённо ответил дядя, оторвавшись от газеты.

— Одолжите машину, пожалуйста, — попросил я. — Неохота такси ловить.

— Его по телефону вызвать можно, — ответил дядя. — Правда, дороже будет, да. Бери, если надо. Надолго тебе?

— Нет, до центра съездить и обратно, — ответил я.

— Ага, — кивнул дядя, после чего снова развернул газету.

Я продолжал сидеть молча.

— Что, прямо сейчас? — спустя минуту спросил Антон Семёнович.

— Желательно, — ответил я.

— Ладно, пойдём.

Он с кряхтением поднялся и пошёл в коридор. Там, покопавшись в кармане пиджака, который висел на вешалке, дядя достал документы. Положил их на туалетный столик в прихожей, потом туда же добавил ключи. Интересно, почему не в руки передал? Какое-то суеверие? Хотя какая разница!

— Спасибо, — кивнул я.

— Горючего полбака где-то, — предупредил он.

— Я заправлю, — пообещал я.

Дядя улыбнулся в ответ.

— Это не обязательно, но было бы хорошо. Мне через пару дней ехать к друзьям на дачу, не помешает.