Эпоха перемен

За воротами продолжалась лесная дорога, петляя между невысокими холмами. Я успел удивиться тому, какая огромная территория за оградой остаётся неиспользованной, и тут мы подъехали к большому зданию из красного кирпича, издалека напоминающего средневековый замок с башенками, бойницами и даже чем-то вроде крепостной стены.

Справа от входа в ряд стояло несколько дорогих автомобилей: «Мерседесы», «БМВ», «Порш».

— Приехали, — сказал водитель. — В главный вход, тебя там встретят.

Я открыл дверцу и с опаской поглядел в сторону входа. Но автоматчиков там, кажется, не было. Уже хорошо.

Снаружи приятно пахло костерком и растопленной баней.

У входа меня действительно встретили два мужика в белых банных халатах. У одного из них в руках был лист, видимо, со списком гостей. Глянув на меня, он нахмурил кустистые брови и пробормотал, водя толстым пальцем по списку.

— Так… так, так, так… это сегодняшняя порция? — спросил он, с недоумением глядя на своего коллегу.

— Да. После мероприятия в Военном Университете, — ответил тот.

— А-а-а, так вот чего молодёжь! — просиял мужик со списком, потом снова посмотрел на меня. — Курсант, значит?

Я молча кивнул в ответ.

— Смотри, на тебя пока что неофициальную часть после посиделок не заказывали. Надо будет — подойти к Сене, банщику. Расскажи о вкусах. Если успеют — может, подвезут.

— Да как все, обычно… как все, ничего особенно не хочу… — растерянно пробормотал я, решив, что речь идёт о банкете.

— Ясное дело, что ты не п…ас! — осклабился мужик. — Шеф таких тоже не любит и на такие мероприятия не водит! Но надо определиться, кого больше любишь: рыженьких, тёмненьких, светленьких, в теле, тощих… усёк?

Скажу честно: в тот момент мне захотелось удрать. Чтоб только пятки сверкали, не взирая на последствия. Но потом я вспомнил дорогу в лесу, автоматчиков… и передумал.

— А это… обязательно? — осторожно спросил я.

— По желанию, — с неприязнью ответил второй мужик. — Так что смотри сам.

— Ага, — с облегчением кивнул я. — А сейчас куда?

— Дальше, в раздевалку. И — за стол. Парилку скоро откроют!

В раздевалке меня ждал банный комплект: шикарный махровый халат, полотенце, банная шапка. Переодевшись, я вышел в помещение, оформленное с использованием египетских мотивов: возле большого камина стоял саркофаг, у стен, расписанных египетскими иероглифами, пара сфинксов.

За столом уже собралась компания. Сам Владимир Вольфович сидел во главе стола, обёрнутый в белую простыню. В правой руке он держал огромный запотевший бокал пива.

— … так что за будущее! — услышал я окончание тоста.

— За будущее! — нестройным хором ответили сидевшие за столом.

Высматривая свободное место, я пригляделся: народ тут собрался самый разный: молодые и старые, обрюзгшие и спортивные. У некоторых парней наличествовали характерные татуировки. Я не специалист в криминальной символике — но их принадлежность в целом была понятной. Ещё я узнал пару чиновников, но не мог вспомнить точно, какие должности они занимали.

— Твоё место вон, справа, третье, — кто-то сказал у самого моего уха.

Я обернулся. Рядом стоял банщик в таком же халате, как у меня.

— Сначала застолье, — пояснил он. — Потом парилки откроем.

— Ага, — кивнул я, и отправился на указанное место.

Кивнув и приветливо улыбнувшись соседям — накачанному парню с татухами и благообразному старику — я сел. Через пару секунд как по волшебству рядом появился стакан прохладного пива.

Обрадовавшись, я сделал большой глоток.

Самое обидное, что это последнее, что я запомнил о том вечере.

Очнулся я с жуткой головной болью, страшным сушняком и мерзким вкусом во роту. С трудом разлепив глаза, я опознал помещение: квартира Мирославы. Она сама сидит возле зеркала, уже в форме. Приводит причёску в порядок.

Почувствовав мой взгляд, она обернулась, посмотрела на меня, но потом снова занялась своими делами, не сказав ни слова.

— Ч… что случилось? — прохрипел я, чувствуя, как слова будто наждачкой царапают горло.

Мирослава снова промолчала. Потом поднялась и направилась в прихожую.

Я сел на кровати, борясь с головокружением. И тут обнаружил, что на мне вчерашний банный халат. Правда, теперь он был далеко не в идеальном состоянии: левая пола обожжена, повсюду какая-то грязь и, кажется, даже следы крови.

Я на всякий случай ощупал себя. Ножевая рана на боку, к счастью, не открылась, свежий рубец только покраснел немного. Появилась пара странных синяков на голенях. И несколько царапин на левом локте.

— Мирослава! — крикнул я. — Как… как я вчера добрался?

Я встал и вышел в прихожую.

Она глядела на меня с осуждением и всё так же молчала.

— Ну скажи хоть что-нибудь, — попросил я. — Пожалуйста… мне ужасно плохо…

Мирослава отвернулась к двери и тронула замок. Но потом заколебалась и снова повернулась ко мне.

— Саша, я не знаю, что это было. Но нам нужно серьёзно поговорить, — сказала она. — Вечером. Обсудим вчерашнее.

— Хорошо… — кивнул я, чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине. — Конечно…. как скажешь.