Эпоха последних батыров

Если соседние земледельческие народы частенько пребывали в страхе из-за возможных набегов казахов, то самим кочевникам очень сильно доставалось в городе, что живописно описывал В. Наливкин: «Во время частых прежде междуусобий, а равно и во время набегов… сарт… по большей части прятался в джугаре или в садах, причем на киргиз смотрел как на безбожников и отчаянных головорезов… Зато каждый раз, когда нужда заставляла киргиза мирным образом приехать на базар в город или в сартовское селение, он считал себя потерянным человеком, ибо ему доставалось решительно от всех: сартовские собаки лаяли на его лохматый тумак (малахай); сартята вприпрыжку бежали за ним по улицам, распевая неприятные для него куплеты, а лавочники-сарты нагло обмеривали, обвешивали и обсчитывали его на базаре, зачастую глумясь… над его неотёсанностью, и над его совершенным незнанием мусульманских правил общежития, и над его грубым, аляповатым выговором. За все это киргиз искренно ненавидел и презирал сарта, считая его трусом, мошенником и выжигой, с которым нельзя иметь никакого дела, но от которого никуда не уйдешь».

По причине подобного вечного антагонизма, набеги на оседлое население кочевники расценивали как барымту. К этому же можно отнести и нападения на караваны, ведомые ненавистными купцами. Последние с большим риском сколачивали себе огромные состояния на торговле со степняками. Несмотря на все протесты соседних государств, караваны грабились нещадно.

Ограбить караван или крестьянскую деревню, захватить добычу, а потом раздать ее своим многочисленным родственникам также считалось величайшим батырством. Российский ботаник Н. Северцов в 1858 г., который при набеге на русский сотенный отряд был взят в плен степной шайкой конокрадов, состоявшей всего из двенадцати человек, описывал своего пленителя батыра Досжана следующим образом: «Он щедро делился своей добычей со всяким, кто ему был полезен, не был скуп и на угощения, а остатки продавал или выменивал, и вместо угнанного скота у него являлись щегольские халаты, шапки, оружие, конская сбруя, отличные скакуны, подарки любовницам, которым он впрочем уже и тем нравился, что красивее, ловче, наряднее киргиза не легко было встретить. Не для наживы и скопидомства разбойничал Дащан, хотя чужое добро вообще имело для него магическую прелесть, а для молодечества, да чтобы были и средства пожить в свое удовольствие». Если бы казахи той эпохи могли бы что-то слышать о «славном парне» и браконьере, по имени Робин Гуд, они однозначно бы считали его великим батыром.

Вообще, казахи уважали проявления батырства и у других народов. Казахи почитали таких эпических батыров, как кыргызский Манас и туркменский Кёр-оглы. Батыром считался и Ермак, а впоследствии этот титул признавался еще за многими казачьими атаманами. Широкой известностью в народе пользовались также и ойратские богатыри. Любопытно, что титул батыра могла получить даже женщина. Согласно преданиям, одной из таких известных воительниц XVIII в. являлась Гаухар, сестра батыра Малайсары. Незаурядной храбростью отличалась и сестра Кенесары – Бопай.