Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы

Кроме того, мы предполагаем, что чем выше, скажем так, технологический уровень производимой продукции, тем больше разрыв в затратах. Интуитивно это понятно. Вот, например, автомобили – Страна 2 в принципе их не может производить (ну не в деревенской же кузнице). Поэтому в соответствующем месте таблицы стоит знак бесконечности. Ну и многое другое тоже. То есть различие в уровне разделения труда выражается в том, что разнообразие товаров в менее развитой стране меньше. Таковы исходные данные. А теперь давайте расскажем историю.

Жили-были две полностью изолированные экономики, ничего друг о друге не знали и считали, что у них все нормально. И вот приплыл кораблик, и они начали друг о друге узнавать. И встал вопрос, что делать? Взаимодействовать или не взаимодействовать? Чем торговать и на каких основаниях? Конечно, бедная Страна 2 хочет и желает торговать, потому что ее жители видят автомобили, радиоприемники, магнитофоны, которых у них нет, но очень хочется, глаза горят. Как это все получить? Надо ведь что-то продать. А что продать, если у нас все в человеко-часах получается дороже?

…но при определенных условиях они все-таки будут торговать.

Час труда в развивающейся экономике будет оцениваться дешевле, чем в развитой.

Первое условие того, что эти две экономики будут взаимодействовать, заключается в том, что в Стране 2 наблюдается достаточно большая дифференциация доходов. Чем больше дифференциация доходов, тем выше вероятность того, что эти две экономики будут взаимодействовать.

Если в бедной стране есть богатые люди, то у них есть много зерна, много ткани, много утвари. Мы уже говорили о двух определениях стоимости. Так вот, в данном случае богатые ведут себя в соответствии с теорией полезности. Полезность большого количества одного и того же для них маленькая, а полезность автомобиля, которого у них нет, огромная. Поэтому они готовы обменять много зерна, ткани и утвари – всего, что у них есть, – на автомобиль. Поэтому если у нас во второй экономике есть богатые, то торговля возможна.

Может быть и другое условие взаимодействия. Первое относится к XIX веку и к более ранним временам, а это современное. Помимо того, что есть бедные и богатые, есть еще и правительство, которое может захотеть на автомобили, на танки, на что-нибудь еще полезное для него получить кредит. Второе условие, которое открывает взаимодействие, – это разного рода межправительственные кредиты. Взяли кредит, купили пулеметы и танки, повоевали с соседями, расширились, но кредит надо отдавать.

Иногда, конечно, кредиты списывают. Вот Россия до сих пор что ни год, то списывает кредиты слаборазвитым странам, которые были предоставлены еще в советские времена. То Северной Корее, то Кубе.

Итак, кредиты иногда списывают, но вообще-то их надо отдавать. Это могут быть кредиты на вооружение, на инфраструктуру, на образование, на человеческий капитал: сейчас мы вам дадим кредиты, постройте у себя университет и работайте, у вас начнется экономический рост, и все будет хорошо. Идей о том, что полезно развивающимся странам, много, и в рамках всех этих идей современная страна всегда может получить какой-нибудь кредит.

Как бы то ни было, но решение о том, что страны будут взаимодействовать, торговать, принято. Если мы посмотрим на таблицу, то нам станет понятно, что самое эффективное – это продавать зерно и на вырученные деньги покупать автомобили. В какой пропорции они это будут делать?

То, о чем мы ведем речь, похоже на теорию сравнительных преимуществ Давида Рикардо [9]. Рикардо рассматривал задачку: могут ли торговать две страны, в одной из которых все обходится дороже, чем в другой, и сказал: «Да, могут, потому что то, что относительно менее дорого обходится по сравнению с другой страной, можно продавать (в данном случае зерно) и покупать все остальное». Посмотрите седьмую главу его «Основ политэкономии» (она есть в литературе): он понимал все условия, но они разбросаны по книжке, и только в моем описании все собраны вместе.

Что значит – мы продаем зерно? Это значит, что рабочий человеко-час в бедной Стране 2 должен оцениваться как минимум в четыре раза дешевле, чем человеко-час в Стране 1 (табл. 3). Только в таком случае мы при этих условиях сможем продавать зерно. Рикардо об этом знал, он говорит: «Мы не можем обменять труд 80 англичан на труд 100 англичан, а вот обменять труд 80 португальцев на труд 100 англичан можем» (в его примере Португалия выглядит более развитой страной). Он понимал, что если труд будет оценен таким образом, то торговля возможна.

Таблица 3. Номинальные и эквивалентные (обеспечивающие эквивалентность в производстве зерна) затраты труда в обеих экономиках