Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы

Тем не менее мне представляется, что, если кто-то возьмется проверить мою гипотезу, он получит весьма любопытные результаты. Думаю, что в своих утверждениях о равенстве сумм стоимостей сумме цен производства и сумме прибавочных стоимостей он был прав, а вот неправ он был в том, что считал, что это равенство можно наблюдать в рамках одного года (собственно, это, и только это, Бем-Баверк и показал).

ЛЕКЦИЯ ПЯТАЯ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВОСПРОИЗВОДСТВЕННЫХ КОНТУРОВ: ДЕНЬГИ

В предыдущей лекции я уже говорил, что воспроизводственный контур – это абстрактное понятие. В сегодняшней экономике мы не можем в явном виде выделить какой-либо воспроизводственный контур. В прошлом – возможно. Я об этом уже говорил. Это хозяйство племени, феодальное хозяйство, рабовладельческое. В теории часто фигурирует уже известный нам литературный персонаж – Робинзон.

Однако то, что мы не можем в реальности выделить интересующий нас объект, вовсе не означает, что понимание о нем нам не нужно.

У истоков современной экономической системы лежит совокупность воспроизводственных контуров, которые друг с другом начали взаимодействовать. Чтобы изучить последствия этого взаимодействия, мы должны начать с самого начала.

Взаимодействие воспроизводственных контуров осуществляется при посредстве денег. Так что сейчас мы будем говорить о деньгах.

В ортодоксальной экономической теории «деньги не имеют значения».

В реальной экономике роль денег отрицать нельзя.

В результате экономическая наука раздвоилась на собственно экономику и финансы.

В традиционной теории денег есть ярко выраженное явление: мозаичность; ее отмечал еще Кейнс. Он писал об этом в «Общей теории занятости, процента и денег» сразу в двух местах – настолько эта проблема Кейнса занимала. Он иронизировал: существуют две теории денег, одна для первого тома учебника экономики, а другая – для второго тома, и никого не волнует, что это разные теории денег, мало связанные между собой. Эта картина двух томов сохраняется по сию пору, выйдя за рамки двух томов одного учебника в две науки. Произошло разделение профессии: есть экономисты, а есть финансисты.

Как в экономической теории (если мы возьмем последние модели динамического стохастического равновесия) описан финансовый сектор? Это некий посредник с нулевой (обязательно!) прибылью, который переводит короткие деньги в длинные деньги, вклады в инвестиции. Никакой прибыли от этой деятельности нет, а есть только комиссионный доход за потраченное рабочее время.

В финансовых же вузах было бы глупо учить такой чуши людей, они рассматривают совсем другие процессы: финансовый сектор может и должен много зарабатывать, может получать прибыль. По факту мы знаем, что финансовый сектор существует и получает вполне приличную прибыль. Но что делать с экономической теорией, которая говорит, что это просто посредник с нулевой прибылью, выполняющий чисто техническую работу, необходимую для того, чтобы в модели равновесия существовало это самое равновесие? На этот вопрос нет ответа.

Все множество теорий денег сводится к двум.

Первая заключается в том, что каким-то образом деньги связаны с реальным производством. Они являются его выражением и отражением; в основе всего лежит реальное производство, а деньги – это «денежная вуаль». Для того, чтобы понять, что происходит, надо эту вуаль снять и смотреть на конкретные пропорции реальных обменов.

Эта концепция была господствующей в эпоху, когда деньги однозначно отождествлялись с драгоценными металлами, золотом и серебром. С чем-то, что является само по себе товаром, и по прихоти людей одновременно выполняет роль денег. Уже в XVIII и XIX веках такая концепция вызывала сомнения, поскольку уже был развит финансовый сектор, были бумажные деньги и квазиденьги. Но никаких выводов не последовало.

Второй подход рассматривает деньги как относительно самостоятельный феномен. Собственно, это пришлось сделать, когда реально обращающиеся деньги де-факто начали утрачивать связь с золотым содержанием.

Возникла проблема. Когда считалось, что деньги тождественны драгоценным металлам, то вопрос о том, как насытить экономику достаточным количеством денег, не стоял. Считалось, что спрос на деньги удовлетворяли владельцы рудников драгоценных металлов на рыночных принципах.

А теперь механизм снабжения экономики изменился – кстати, потребовалось время, чтобы понять, что это за механизм, и его описать. Тут экономическая наука долгое время плелась вслед за практикой, не поспевая за ней. Появилась новая задача: как понять, сколько денег нужно экономике. И как должен быть устроен механизм снабжения экономики деньгами, чтобы он «правильно» выполнял свою функцию.

В общем, денежная сфера выделилась в отдельный предмет анализа.