Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы

Есть склад, выдали монеты, на складе установлена пропорция выдачи продуктов. С монетами солдат может все время обращаться на склад. Предположим, что он оказался далеко от склада и зашел к какому-то гражданскому лицу, которое либо само является воспроизводственным контуром, либо его частью, и говорит: «Дайте мне кувшин вина, а я вам дам за это монету. С дисконтом – кувшин вина без одного глотка» [50].

Тот, кто берет у солдата монету, может пойти на склад и «восстановить» кувшин вина, а может получить хлеб (в заданной пропорции). У этого воспроизводственного контура появилась внешняя пропорция между вином и хлебом, которой раньше не было, появилась монета, с помощью которой можно взаимодействовать со складом и пытаться что-то выиграть (рис. 20).

Взаимодействие воспроизводственного контура со складом

Рис. 20

Посмотрим на рис. 21.

Взаимодействие воспроизводственных контуров. Образование рынков

Вот разные воспроизводственные контуры: замкнутые, внешние. Монеты начинают друг с другом взаимодействовать сначала через склад (это место, в котором вы всегда можете обменять необходимое). А в какой-то момент воспроизводственные контуры начинают взаимодействовать друг с другом.

Здесь мы должны ввести в рассмотрение еще один фактор, который, на мой взгляд, является одним из самых важных для неокономики.

Что подразумевают экономисты, когда говорят слово «рынок»? Очень часто кажется, что это некая надмирная сущность, и все мы – и производители, и потребители – автоматически подпадаем под ее влияние. Где бы мы ни находились, мы находимся в некоей однородной среде, именуемой «рынком». Ну, или как альтернатива, все – и производители, и потребители – сосредоточены в одной точке (по-видимому, на кончике иглы, вместе с чертями), которая и именуется рынком.

Мы сейчас будем рассматривать рынок как конкретное место, где происходит торговля товарами.

Нетрудно понять, что первый рынок появляется рядом со складом, там, куда сходятся владельцы монет, чтобы получить возмещение за ранее отпущенные продукты. А рядом находится производитель, который понимает, что, если он за свой хлеб получит монету, он сможет с выгодой обменять ее на вино. Но так получилось, ему монеты не досталось. Но он может ее получить, предложив свое зерно тем, кто в нем нуждается и владеет монетами. Те, чтобы не стоять в очереди на склад – а там, как мы знаем из собственного опыта, то санитарный день, то учет, то еще какая заминка, – охотно поменяются.

Другие будут предлагать вино – и пошло-поехало, вот уже и рынок образовался, где обмен товарами при посредничестве монет происходит помимо склада. А если мы учтем, что склад – это не просто склад, а крепость или замок (чтобы никто не растащил государственные запасы), то вот вам уже и вполне полноценный город образуется. Город-государство.

Ремесленники, производство которых не связано с землей, переселяются поближе к рынку (и к крепостным стенам). И вся система начинает бурно развиваться. В последнем случае нам, правда, придется выйти за пределы товарной пары зерно-вино, но что нам мешает это сделать?

Продолжим фантазировать. Пока владельцы монет, пришедшие из отдаленных мест, стоят в очереди и ждут, когда закончится санитарный час, они, само собой разумеется, разговаривают. Ищут земляков, интересуются, кто и зачем пришел, с какими трудностями столкнулся, как отбивался от разбойников.

И понимают, что им вовсе не надо было тащиться в такую даль, поскольку выгодную сделку они могли бы совершить, не уходя далеко от своих мест. Тогда они договариваются, что в следующий раз, когда им в руки попадется монета, они будут искать партнеров поблизости. Тем более что в таком случае они получат еще и дополнительную выгоду.

Монета-то досталась им с дисконтом. Но теперь на склад идти не надо, а можно все сделать на месте. Так начинает формироваться первый пояс локальных рынков. Эти рынки втягивают в свою сферу новых производителей, и ойкумена денежного обращения постепенно расширяется. На рис. 21 я этот процесс расширения товарной ойкумены тоже отобразил.

Обращу ваше внимание, что мы ввели монету и связанные с нею ценовые пропорции совершенно произвольно, не опираясь ни какие «фундаментальные» факторы. И процесс пошел. Участники процесса не обращают внимания на это обстоятельство и охотно обмениваются по предложенным им непонятно почему ценам.

Как долго может это продолжаться? Ну, теоретически, пока деньги, постепенно распространяясь, не расползутся по всему обитаемому миру. Государство может неограниченно печатать деньги, и они будут сохранять свою изначально заданную ценность, а цены будут неизменными [51].

Конечно, на первом этапе введения монет система может столкнуться с угрозами. Собственно, единственная реальная угроза следующая. Никто не знает, во-первых, как распоряжаются своими монетами солдаты, что именно они покупают на стороне, вне склада. Во-вторых, в какие конкретно воспроизводственные контуры эти монеты попадают.