Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы

Маркс считал это самым важным своим открытием. И в то же время он хвалил Рикардо за то, что тот более тесно, чем это делал Смит, связывал разделение труда с природным фактором, то есть с конкретным трудом по производству конкретных вещей. Но Маркс еще удерживал в голове оба вида разделения труда. Последующим поколениям экономистов это показалось сложным, и они решили, что и одного достаточно.

Запомним: все время, когда мы говорим о разделении труда, мы должны понимать, о каком именно идет речь. Я все время, когда не подчеркиваю специально, говорю про технологическое разделение труда.

Тут есть проблема с термином. Термин занят. Есть понятие «технологическое разделение труда», однако этот термин применяется только к экономике предприятия. Однако Адам Смит имел в виду под технологическим разделением труда макрофактор: технологическое разделение труда пронизывает всю экономику в целом. В неокономике технологическое разделение труда адамсмитовское, то есть оно относится к экономике в целом.

В основе спора о том, чем определяется стоимость (ценность) товаров, лежит различие в понимании типа разделения труда, с которым мы имеем дело.

Мы рассмотрели два типа разделения труда, теперь рассмотрим две теории стоимости, конкурировавшие между собой на протяжении многих лет. В рамках неокономики это понятие какого-то особого значения не имеет; я им пользуюсь, но не зацикливаюсь.

Что является фактором, определяющим пропорции обмена? Затраты труда либо полезность обмениваемых продуктов – вот две концепции.

Если мы придем на бартерный рынок (у нас такие были в 1990-е годы, сейчас такие появились в Испании: кризис, все возвращается к своим архаичным формам), то ситуация обмена по полезности кажется естественной. А трудовая теория стоимости предстает как странная, глупая и непонятно откуда взявшаяся.

Но давайте скажем пару слов в защиту трудовой теории стоимости. Откуда она появилась? Я долго в свое время над этим думал, пока наконец не нашел прямого указания у Маркса, где он буквально в одном примечании очень четко все разъяснил. К сожалению, не могу до сих пор найти, в какой работе это примечание. Все пересмотрел. Бывает так: показалось, разрешило загадку и пропало.

Сторонники трудовой теории стоимости не проговаривали, но все время подразумевали, что V предметов есть разная полезность и разная нужность. Однако они исходили из ситуации исходного пункта развития экономики, связанного как раз с разделением труда. Исходный пункт – человек (семья) сам все производит, что ему необходимо: хлеб, одежду, словом, ведет натуральное хозяйство.

Внутри натурального хозяйства, конечно, он производит то, что считает для себя наиболее полезным, но представление о полезности находится исключительно внутри его головы. И вот происходит акт разделения труда. Принимается решение, что это мы не будем производить, потому что можно это получить со стороны, произведя чего-то другое, что у меня хорошо получается, и обменяв. При принятии решений здесь полезность не имеет никакого значения. Полезность определена заранее. Мы знаем, ради чего мы все это делаем. Это решение принимается на основании только соизмерения затрат труда. Теперь мы можем меньше затратить труда на то, чтобы получить ту же самую полезность. Или увеличить получаемую полезность при тех же затратах рабочего времени. Вот основа теории стоимости. Вот какую ситуацию рассматривает трудовая теория стоимости.

А теория обмена, основанного на полезности, не предусматривает никаких затрат труда. У меня есть вещь: неизвестно, откуда она взялась. Просто есть. У тебя есть вещь: тоже неизвестно, откуда она взялась. Мы не собираемся их ни производить, ни воспроизводить, вообще даже об этом не думаем. Есть термин, в марксистской литературе он употреблялся: «экономика блошиного рынка» (или «экономика рантье», Николай Бухарин написал такую книгу). Мне откуда-то что-то досталось – от бабушки, от папы, просто нашел на чердаке, на улице. Оно мне не очень полезно – так я пошел и обменял на что-то более полезное. В этой ситуации сравнение идет по полезности.

Здесь нет регулярного производства, а только разовые сделки, и это серьезное возражение против теории обмена по полезности. Рыночную ситуацию мы себе представили. Давайте теперь все же включим туда производство. Гробовщик делает гробы и продает на рынке. Какая полезность гроба для гробовщика, вот того количества гробов, которое он производит? Ну, вообще ему нужен один, и желательно как можно позже. А он их производит десятками и сотнями. Какая полезность? С чем он может сравнивать полезность этого самого гроба? А с другой стороны ему противостоит булочник, который выпекает тоннами булки; какая полезность для булочника этих тонн булок, которые он производит?

Конечно, все не так глупо, как я вам сейчас описал. Хотя я встречался с людьми, получившими высшее экономическое образование, которые не понимали и таких вещей.