Читаем Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир полностью

Откуда же берутся эти «безудержные» и не одобряемые самим сновидцем, когда он бодрствует, желания? У Фрейда есть ответ на этот вопрос: они взялись из прошлого – это инфантильные желания. В первые годы своей жизни, которые затем окутываются амнезией, ребенок часто обнаруживает «резкие проявления эгоизма» (лекция 13). Враждебность и сексуальное соперничество в отношениях с родителями, эти не соответствующие «поставленному обществом идеалу» проявления, подчиняются закономерностям, которые описываются Фрейдом в терминах Эдипова комплекса.

Психическая жизнь детей с ее особенностями – эгоизмом, агрессией, инцестуозным выбором объекта любви – продолжает существовать для сновидения, т. е. в бессознательном. Отсюда вывод: то, что кажется «адским», злым в желаниях, прорывающихся во сне, всего лишь первоначальное, примитивное инфантильное в психической жизни.

Система сознания и система бессознательного отделены друг от друга. Фрейд разводит их «по разным комнатам»: на пороге стоит страж – цензура, отвергающая психические движения, пытающиеся из «комнаты» бессознательного проникнуть в «комнату» сознания. Отвергнутые бессознательные стремления оказываются вытесненными.


2. Лакан и поэзия бессознательного

Г. Архипов в своем обзоре «Понятия диссоциации и вытеснения (Verdrangung) как две парадигматические модели поля мировой психотерапии»23 прослеживает становление психоаналитической теории в ее радикальном отличии от совокупности других теорий, образующих поле психотерапии: там, где психотерапия предлагает идеал аутентичности, восстановление целостности, интеграцию функций «Я», исцеление травмы и гармонию, психоанализ указывает на фундаментальное расщепление субъекта, основанное на вытеснении.

Симптомы своих пациентов Фрейд расшифровывает так же, как сновидения, обнаруживая, что они являются способом выражения вытесненных воспоминаний при помощи уже знакомых нам механизмов сгущения, смещения и символизации. Постепенно он выясняет, что вытесненное травматическое событие на самом деле отсылает к еще более раннему событию, и приходит к парадоксальному выводу: первичной травмы, судя по всему, никогда не было в так называемой реальности. Травматично само столкновение субъекта с его собственным влечением: это уже не конкретная травма, а, если угодно, универсальная – травма возникновения субъективности

24. Это столкновение приводит к «первичному вытеснению»: возникает бессознательное ядро, к которому в дальнейшем будут притягиваться все последующие вытеснения25.

Фрейдовское бессознательное – не «инстинкт», а «мысль, подчиняющаяся первичному процессу, лингвистическая загадка, ответом на которую будет инфантильное сексуальное желание»26

.

Вокруг представления о расщеплении субъекта, вокруг «нехватки», присущей субъекту, будет строиться клиническая теория Жака Лакана. Фрейдовский субъект, подчеркивает Лакан, отнюдь не воплощен в эго. Этот субъект, который «на уровне нашего повседневного опыта предстает нам как глубокая раздвоенность, околдованность, полная отчужденность от мотивов собственных поступков», – этот субъект «является Другим»27. Он устроен иначе, чем «Я», повинуется своим собственным законам, его образования проявляются на уровне симптомов, сновидений, оговорок, ошибочных действий, острот. Лакан отождествляет субъект и фрейдовское бессознательное: субъект – это субъект бессознательного. Случайное, парадоксальное, неудачное, непроизвольное, ошибочное, даже скандальное – такова истинная природа субъекта. «Следы деятельности» субъекта, все эти фрагменты, обломки и нелепицы, подлежат расшифровке, как иероглифы на Розеттском камне.

Привлекая себе на помощь «лингвистическую науку»28, Лакан утверждает, что образования бессознательного – это эффекты смысла, порождаемого путем комбинирования означающих: бессознательное структурировано как язык. Лингвистическим понятием означающего Лакан заменяет фрейдовское понятие психической репрезентации (или представления) влечения. В сновидении «иероглифы» явного содержания функционируют как психические репрезентации, подчиняющиеся основным законам сгущения и смещения. Одно звено по ассоциативной цепочке тянет за собой другие, подобно тому как знаменитый кусочек бисквита пробуждает у прустовского героя вереницу забытых воспоминаний.

Означающие – не знаки, они отсылают не к реальности вне языка, а друг к другу внутри цепочки означающих. Смысл – это всегда двусмысленность, всегда творческая деятельность самого языка. Яркий пример работы такой цепочки – фрейдовский случай Человека-с-крысами; мучительная для этого пациента навязчивая и как будто бы совершенно бессмысленная фантазия о пытке с участием крыс (Ratten) возникает на пересечении целого ряда означающих, объединенных элементом – rat: частичные выплаты (Raten), отец – заядлый игрок (Spielratte), жениться (heiraten).

Перейти на страницу:

Все книги серии Кино_Театр

Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»
Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза.Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем.

Александр Владимирович Павлов

Искусство и Дизайн
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино

Похожие книги

Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино
Во все тяжкие
Во все тяжкие

Эта книга посвящена знаменитому телесериалу «Во все тяжкие». С первого же дня трансляции сериал бил все мыслимые рекорды популярности. Десяток премий «Эмми», два «Золотых глобуса» и признание миллионов людей по всему миру — все это заслуга автора идеи проекта Винса Гиллигана.Стивен Кинг сказал, что это лучший сценарий, который он когда-либо видел. Энтони Хопкинс не устает в своих интервью выражать свое почтение исполнителю главной роли Брайану Крэнстону.Что же осталось за кадром истории о смертельно больном и живущем за гранью закона учителе? Человек, лишенный надежды, способен на все. Человек, желающий умереть, но продолжающий жить, способен на гораздо большее. Каково играть такого персонажа? С какими трудностями приходилось сталкиваться актерам при работе над ролью? Какие ошибки в области химии были допущены сценаристами? Чья история жизни легла в основу сценария? Итак, добро пожаловать на съемочную площадку сериала «Во все тяжкие»! Читайте книгу-сенсацию «Во все тяжкие. История главного антигероя».

Вадим Тиберьевич Тушин , Лилия Хисамова , Маргарита Александровна Соседова , Станислав Минин , Станислав Николаевич Минин

Биографии и Мемуары / Кино / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Альтернативная история / Попаданцы / Фантастика / Документальное