Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Певица исполняет арию Клеопатры из оперы «Юлий Цезарь в Египте». Ромео Кастеллуччи в своем спектакле по шекспировскому «Цезарю» также занят извлечением объекта-голоса. В роли Антония у него задействован актер с трахеостомой. Поэтому о «немых ртах» ран убитого Цезаря он говорит буквально «ртом раны» собственного горла – звук, разумеется, очень затруднен, слова неразличимы. Другой актер помещает медицинский эндоскоп себе в нос, и камера эндоскопа проецирует движения его горла, в то время как он произносит свой текст, на большой экран. Как пишет исследовательница творчества Кастеллуччи, «зрители видят не только внутреннее устройство горла актера, но еще и другой образ – женские гениталии, о которых напоминает форма голосовых связок»¹² – запретную Вещь.

Фрейд в небольшой заметке «Голова Медузы» пишет, что отрубленная голова Медузы с ее устрашающими волосами-змеями, вызывающая эффект окаменения, символизирует страх кастрации. Голова Медузы – женские гениталии, внушающие не желание, а страх, поскольку заставляют ребенка столкнуться с тем, что он считает женской кастрацией¹³. Таким образом, можно сказать, что этот образ – продукт инфантильной сексуальной теории, вращающейся вокруг проблематики кастрации и разницы полов.

Со словом «Медуза» рифмуется изобретенное Лаканом словечко «латуза». Этот неологизм Лакан производит от аориста греческого глагола λανθάνω (ускользать от внимания, быть скрытым) – ἔλαθoν (lanthano, elathon). Вслед за Хайдеггером он выводит греческое слово ἀλήθεια (aletheia, истина) из этого глагола (истина, ἀ-λήθεια, не-потаенное). Латузы – это объекты, производимые наукой, неустанно расширяющей зоны познания; совокупность этих зон Лакан называет алетосферой (от слова «истина», алетейя)¹⁴. Современная наука вторгается в область потаенного, производя изменения в Реальном и вызывая из небытия «монструозные» объекты благодаря комбинаторике чистых означающих, «крохотных букв алгебры»¹⁵.

Чтобы понять, что же такое латузы, достаточно вспомнить любую серию «Черного зеркала» («Black Mirror», 2011-). Название симптоматично: из черного зеркала технологий на поверхность проступает жуткий, смертоносный объект, невозможное Реальное, доступ к которому открывает наука. Во 2-м эпизоде 4-го сезона («Arkangel») чудо-технология, микрочип в мозгу ребенка, позволяет матери не только отслеживать перемещения дочки, но и видеть то, что видит она (даже самые интимные вещи). Технологическая латуза совпадает здесь с интрузивным взглядом матери, что в результате приводит к катастрофическим последствиям – яростной попытке дочери избавиться от преследующего объекта-взгляда.

Пример латузы в конандойлевском каноне – это рассказ «Человек на четвереньках»¹⁶ (1923 г.), где вновь упоминается Богемия. «Скандал в Богемии» был своего рода скрытым оммажем Р.Л. Стивенсону с его принцем Флоризелем, сыном короля Богемии; «Человек на четвереньках» еще более недвусмысленно отсылает нас к творчеству Стивенсона, на этот раз к его знаменитой повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886 г.; в оригинале – case, «дело, случай»). Герой конандойлевского рассказа, пожилой профессор Пресбери, именитый ученый-физиолог, воспылав страстью к юной девушке и собравшись на ней жениться, хочет омолодиться с помощью снадобья, тайно заказываемого им в Богемии, в Праге – городе алхимии, каббалы и Голема. И сам Пресбери, и его поставщик Левенштайн относятся к типажу «безумного ученого» (по совместительству – или по старой памяти – мага), восходящему к «Франкенштейну» Мэри Шелли и «Песочному человеку» Э.Т.А. Гофмана.

Ставя на себе сомнительные эксперименты, Пресбери, сохраняя, по оценке самого Холмса, ясный и логический ум, из-за приемов эликсира превращается в человека-обезьяну, а также становится подвержен приступам неконтролируемой ярости. Связь экспериментов профессора с сексуальным желанием в рассказе подана вполне прозрачно: пытаясь получить доступ к Реальному невозможной причины (причины желания), профессор обретает его в виде монструозного объекта-латузы, обезьяньих гормонов, привитых человеку. Эта «латуза» заставляет его дразнить волкодава, от клыков которого он в итоге едва не гибнет: обратная сторона влечения – это влечение к смерти.

Взгляд Ганнибала – это проницающий телесные покровы взгляд науки, технология, позволяющая обнаружить биомеханизмы звуко-извлечения, отвратительные скрытые пружины Прекрасного, «божественного голоса»; Ромео Кастеллуччи также использует дискурс и инструментарий науки, чтобы приблизиться к тревожному объекту.