Эпоха стального креста

– Как сгорел? – До меня вдруг дошло, почему Джером голосит будто наседка, потерявшая цыплят. – Вот Дьявол! Каким образом?

– Говорят, стоял прямо перед нашей казармой...

– А Конрад и Аврелий?

– Вроде, должны сидеть у себя...

Но не эти новости оказались для меня самыми страшными. Нет, разумеется, гибель магистра – случай экстраординарный и на моей практике еще никогда не происходивший. И доберись я после этого рейда до Ватикана, долгие недели разбирательств, обвинений в халатности, слушаний дела Трибуналом – все свалилось бы мне на голову, как альпийская снежная лавина. Однако все последующее отодвинуло смерть Виссариона и потерю трейлера на второй план...

Подъехавший «самсон» затормозил, качнувшись на рессорах. За рулем его находился Ганс, а Марио наверху у «вулкана» яростно лупил ногами что-то, лежащее на полу кузова. Держась за стволы Шестистволого, он бил и бил ухающую и хрюкающую жертву, твердя на каждом выдохе:

– Мразь! Паскуда! Сволочь! Получай! За всех получай!..

Только сейчас я заметил в его ослепленных ненавистью глазах слезы.

– Отставить! Брат Марио – отставить! – Пытаясь до него докричаться, я чуть не сорвал себе голос. – Немедленно прекратить! Это приказ!

– Они убили их, брат Эрик! – Кое-как расслышав меня, Марио остановился и, тяжело задышав, сел на борт кузова. – Пристрелили из засады...

Ганс распахнул дверцу и буквально вывалился из кабины. Голову его украшала глубокая кровоточащая ссадина, но он вроде бы про нее и не думал, а лишь, шатаясь, молча пялился в землю.

– Брат Ганс, где остальные? Черт вас побери, да доложите же наконец, что произошло!

Мой полуофициальный тон вывел-таки его из прострации:

– Костас и Дмитрий, брат Эрик... Они погибли... – Ганс провел ладонью по виску и увидел текущую кровь. – А, черт, зацепило... Мы погнались за этими ублюдками, но у них там был пулемет и... Я сидел за Свинцоплюем, пока развернулись, пока туда-сюда... Дмитрий вел машину, и Костас рядом с ним... В общем, они были уже мертвы. Но эти мерзавцы не ушли! Клянусь небесами, не ушли! Я размазал их кишки по всей округе... А Марио... Марио просто герой, брат Эрик! Он взял одного живьем. Взгляните!

Стоявший рядом с нами Вацлав, услыхав о Дмитрии, с шумом втянул воздух, но так и не сумел удержать слезу, скатившуюся по черной от сажи щеке.

– Пойду скажу Михаилу, – буркнул он и, вжав голову в плечи, двинулся к затухающему трейлеру.

Брат Марио подал мне руку, и я вскарабкался в кузов монстромобиля.

Большеносый грек Костас и еще утром получающий от Бернарда нагоняи Дмитрий лежали теперь на чехле от «вулкана» возле левого борта. Их побледневшие лица не выражали ни боли, ни страдания, а лишь источали, казалось, наконец-то обретенное вечное спокойствие. Брезентовый чехол под телами погибших был пропитан кровью из их многочисленных ран. Вся эта картина отдавала чем-то абсолютно нереальным, и на секунду я решил, что мне снится кошмар, просто обязанный вот-вот прекратиться. Многое бы отдал, если это было бы так...

То, что приткнулось к ногам Марио, напоминало скорее не человека, а незаконченный образец его первичной модели в мастерской Создателя: на лице отсутствовали и глаза, и нос, и рот, исчезнувшие под одним лилово-багровым волдырем; руки с торчащими вразнобой сломанными пальцами; выбитые и выплюнутые тут же среди сгустков кровавой слизи зубы. Дыхание существа постоянно срывалось на кашель, видимо, из-за перебитых ребер. Обезумевший от потери товарищей брат Марио обработал пленника похлеще экспертов по экзекуциям Главного магистрата.

– Он может говорить? – У меня возникли сомнения в целесообразности сохранения пленнику жизни – какой прок мог быть от бессловесного куска избитой плоти.

– Лопочет будь здоров! – ответил Марио и толкнул ботинком скрюченного налетчика. – Я не трогал ему челюсть, брат Эрик, я же все понимаю. А иначе выйдет, что они, – кивок в направлении тел Костаса и Дмитрия, – погибли зазря. Только я не пойму, что эта сволочь несет. Тарабарщина какая-то...

– Разберемся, – я слез с монстромобиля и обратился к Гансу. – Иди, Добровольцы тебя перевяжут.

И где вообще наши магистры? Неужели так крепко спят?

За всеобщей суетой поначалу никто и не обратил внимания, как отворились двери магистерского трейлера Первого и оттуда в прямом смысле слова выпали две фигуры в серых инквизиторских балахонах. Одна была коренастая и бородатая, а вторая маленькая и кругленькая, при этом каждая сжимала в руках по автомату. Нализавшиеся кагора в честь будущего успеха предприятия, пьяные до чертиков Аврелий и Конрад вышли (правда, с некоторым опозданием) карать посягнувших на лагерь отступников...

Я был слишком раздавлен гибелью своих бойцов и магистра, чтобы по достоинству оценить их идиотское поведение, и взирал на происходящее словно сквозь туманную пелену.

– Ваша-и честь, вы-и видите вра-и-га? – ныряя болотной жабой в грязь и передергивая затвор автомата, окликнул коллегу по Ордену икающий от перепития Конрад.