Эпоха сверхновой

На протяжении следующих нескольких дней Ли Чжипин и его приятели, помимо того чтобы ходить на раздаточные пункты за едой, ничем больше не занимались и только спали. Спали они долго, по восемнадцать-двадцать часов в сутки. Мальчики просыпались, чтобы поесть, но поскольку никто от них ничего не требовал, они тотчас же снова ложились спать. С практикой спать становилось все проще и проще. Рассудок затуманивался, и дети пребывали в состоянии постоянной дремы. Бессмысленно было даже бездельничать: детей утомляла любая деятельность, даже еда. Теперь они обнаружили, каким изнурительным может быть полное безделье, и эта усталость оказалась самой страшной. Устав от работы или учебы, можно было отдохнуть, но теперь утомительным стал сам отдых. Единственным спасением оставался сон, однако чем больше дети спали, тем более сонными становились. Проснувшись, они лежали, не испытывая ни малейшего желания встать, поскольку сами их кости казались мягкими и податливыми. Дети просто лежали, уставившись в потолок, в голове у них не было никаких мыслей, и вряд ли они могли там появиться. Трудно было поверить в то, что может быть так утомительно лежать в кровати и ни о чем не думать. Пролежав какое-то время, дети опять засыпали, и вскоре они уже не могли отличить день от ночи. Они пришли к выводу, что человек создан для того, чтобы спать, а бодрствование является для него чем-то противоестественным. В эти дни дети превратились в жителей страны сна и бо́льшую часть суток проводили, забывшись в дреме. Сны были лучше реальности, потому что в них можно было снова и снова возвращаться в волшебную страну из Нового пятилетнего плана, заходить в меганебоскреб, кататься по громадным «американским горкам», посещать «Город сладостей» и пробовать на вкус оконную раму. Общались приятели только в те короткие периоды, когда, проснувшись, рассказывали друг другу о том, что им снилось; закончив, они снова натягивали одеяла и возвращались к поискам того чудесного мира, в котором только что побывали. Однако им так и не удавалось его найти, и они раз за разом попадали куда-то в другое место. Мало-помалу краски мира грез тускнели, и он становился все больше похож на действительность, и в конце концов дети обнаружили, что уже с трудом отличают одно от другого.

Как-то раз, отправившись за едой, Чжан Сяолэ наткнулся на ящик байцзю[12], и трое приятелей решили выпить. К пиву дети пристрастились еще в «Пору грез», однако теперь пьянство получило повсеместное распространение, поскольку они открыли для себя, что алкоголь доставляет ни с чем не сравнимое наслаждение их онемевшим телам и психике. Неудивительно, что взрослые так это любили! Приятели закончили пить еще до полудня, а проснулись, когда уже стемнело, но для них прошло всего четыре-пять минут – в такой глубокий сон без сновидений повергла их выпивка. Проснувшись, они почувствовали, что окружающий мир стал каким-то другим, но не придали этому особого значения, поскольку выпили очень много. Сполоснувшись холодной водой, приятели стали ломать голову, в чем дело, и быстро нашли ответ: стены комнаты не кружились. Нужно было срочно восстановить нормальный порядок вещей, поэтому приятели принялись за поиски спиртного. Ли Чжипин нашел бутылку, и приятели пустили ее по кругу, вливая в горло обжигающий огонь, воспламеняющий все тело. Вскоре четыре стены снова пришли в движение, а тела мальчиков превратились в облака, плывущие вместе с комнатой, вверх и вниз, в одну и в другую сторону, словно Земля стала плотом, качающимся на волнах океана Вселенной, грозящим вот-вот опрокинуться. Почтальон Ли Чжипин, парикмахер Чан Хуэйдун и повар Чжан Сяолэ лежали на этом кружащемся и покачивающемся плоту, размышляя о том, как ветер гонит их по безбрежному космическому океану.

* * *

С невероятным трудом центральному правительству удавалось обеспечивать в период «Летаргии» нормальную работу ключевых систем. Водоснабжение, транспорт, телекоммуникации и «Цифровое пространство» оставались в рабочем состоянии, и благодаря этим усилиям период «Города сладостей» обошелся без чрезвычайных происшествий и катастроф, захлестнувших страну во время «Подвешенного состояния». Некоторые историки называют сорок с лишним дней «Летаргии» «обычной ночью, растянувшейся в сто раз», что является весьма точным сравнением. Даже несмотря на то, что ночью большинство людей спят, общество продолжает функционировать. Другие исследователи считают, что страна находилась в коме и сохраняла основные жизненные функции даже в бессознательном состоянии.

Дети-руководители использовали все имевшиеся у них в распоряжении способы, чтобы пробудить юных граждан страны от глубокого сна, однако все их усилия были тщетными. Они постоянно прибегали к средству, применявшемуся в период «Подвешенного состояния», заставляя «Большой квант» обзванивать все телефоны страны, однако это не давало сколько-нибудь ощутимых результатов. Воспользовавшись методом, опробованным на Собраниях «Нового мира», «Большой квант» подытожил ответы детей одним предложением: «Пошел вон, я сплю!»