Эпоха сверхновой

Юные руководители посетили виртуальное сообщество «Нового мира», оказавшееся пустынным и заброшенным. Собрание «Нового мира» превратилось в безжизненную пустыню. С самого начала этого периода Хуахуа и Сяомэн практически ежедневно заходили в «Цифровое пространство», всякий раз обращаясь к детям страны с приветствием:

– Привет, ребята, как дела?

Ответ неизменно был одним и тем же:

– Мы живы. Проваливайте!

Хотя дети так говорили, на самом деле они не питали ненависти к Хуахуа и Сяомэн, и если в какой-то день эти двое не появлялись, они начинали беспокоиться и спрашивали друг у друга:

– Почему эти двое «отличников» сегодня не в Сети?

Слово «отличники» употреблялось с насмешкой, но дружелюбной, и отныне именно так дети стали называть руководителей страны. А те, изо дня в день слыша ответ «мы живы», испытывали определенное облегчение, поскольку он означал, что до худшего дело не дошло.

Как-то раз Хуахуа и Сяомэн, посетив вечером Собрание «Нового мира», обнаружили, что детей здесь гораздо больше обычного, около десяти миллионов, и все они истощенные. Большинство мультяшных воплощений держали в руках бутылки со спиртным, размером больше их самих. Они бесцельно бродили, шатаясь, или падали группами на землю и вели пьяные беседы. Подобно своим хозяевам за компьютерами в реальном мире, воплощения время от времени прикладывались к бутылкам за очередной дозой цифровой выпивки. Жидкость, вероятно, созданная во всех бутылках за счет одного и того же элемента базы визуальных изображений, светилась подобно расплавленному железу, озаряя мультяшные персонажи.

– Ребята, как у вас дела? – спросила Сяомэн, поднявшись на трибуну в центре собрания, как поступала каждый день, словно навещая прикованного к постели больного.

Десять миллионов детей ответили разом, и «Большой квант» просуммировал их слова в заплетающееся «Все… заамечааательно. Мы жиивы…»

– Но какая у вас жизнь?

– У нас… что-о-о? А у тебя-а-а кака-а-я жи-изнь?

– Почему вы начисто забросили работу и учебу?

– Рабо-ота… како-ой в не-ей… смы-ы-ысл? Вы отли-ичники… Вы-ы… вы мо-ожете рабо-отать.

– Эй! Эй! – крикнул Хуахуа.

– Ну что ты… кричишь? Не видишь… что ли, мы пьяные и хотим спать!

– Вы пьете, спите и снова пьете! – разозлился Хуахуа. – Знаете, в кого вы превратились? В свиней!

– Эй… следи за своим языком! Ты тут целый день ругаешься на нас! Какой же ты… какой же ты староста? – Дети прозвали Хуахуа «старостой класса»; Очкарика они называли «замом по учебе», а Сяомэн – «замом по здоровью». – Если ты хочешь, чтобы мы тебя выслушали… чудесно… чудесно. Но только сначала тебе нужно… выпить!

Свалившаяся с неба здоровенная бутылка зависла в воздухе прямо перед Хуахуа, покачиваясь с издевкой. Хуахуа гневно оттолкнул бутылку рукой, и ее содержимое блестящим фонтаном пролилось на трибуну.

– Маленькие свиньи! – воскликнул Хуахуа.

– Опять за свое?

Со всех концов собрания в трибуну полетели бутылки, однако защитная программа отражала их, и они беззвучно растворялись в воздухе. Но в руках у детей вместо брошенных бутылок словно по волшебству появлялись новые.

– Вот посмотрите, что будет дальше, – сказал Хуахуа. – Если вы не начнете работать, то умрете с голода!

– И ты вместе с нами!

– Маленькие свиньи, вас следовало бы хорошенько отлупить!

– Ха-ха-ха! Ты полагаешь… что сможешь нас отлупить? Ты имеешь дело с двумястами миллионами детей! Мы еще посмотрим… кто кого отлупит!

* * *

Сняв шлемы виртуальной реальности, Хуахуа и Сяомэн посмотрели сквозь прозрачные стены ГИЦ на раскинувшийся вокруг город. Это был самый глубокий сон «Летаргии». Огни почти не горели, и густой лес зданий в причудливом зареве Туманности Розы сиял голубыми отсветами подобно спящим заснеженным горным вершинам.

– Вчера ночью мне снова снилась мама, – вздохнула Сяомэн.

– Она тебе ничего не говорила? – спросил Хуахуа.