Эпоха сверхновой

После мороженого дети согрели свои внутренности алкоголем, беседуя небольшими группами, потягивая из бокалов виски и коньяк. Тут и там раздавались взрывы смеха, вызванные смесью живых голосов, говорящих на самых разных языках, и монотонным автоматическим переводом на английский. Дейви с бокалом в руке и механическим переводчиком на шее переходил от одной группы к другой, время от времени вставляя свои пространные суждения. Банкет все больше и больше становился похож на веселую вечеринку. Прислуга без устали сновала туда и обратно, однако едва на стол ставили какое-то новое блюдо, как его тотчас же расхватывали. К счастью, Белый дом обладал обильными запасами. У рояля росла груда пустых бутылок, дети становились все пьянее и пьянее. И тут случилось нечто неприятное.

Премьер-министр Грин и президент Пьер вместе с главами нескольких государств Северной Европы были поглощены беседой на интересующую их тему, когда к ним подошел Дейви с большим стаканом виски. Говорил Пьер, оживленно жестикулируя, и Дейви, переключив свой переводчик на французский язык, услышал в наушнике следующее:

– …в любом случае, насколько мне известно, законного претендента на британский трон нет.

– Совершенно верно, – кивнув, подтвердил Грин. – Что нас крайне беспокоит.

– Но на это нет абсолютно никаких причин! Почему бы вам не последовать примеру Франции и не провозгласить республику? Ну да, Федеративную Республику Великобритании и Северной Ирландии! И это будет совершенно законно, поскольку ваш король умер своей смертью, а не был отправлен на гильотину, как наш.

Медленно покачав головой, Грин промолвил, совсем как взрослый:

– Нет, дорогой мой Пьер, такое было бы совершенно немыслимо, как сегодня, так и в прошлом. Наше отношение к монархии кардинально отличается от вашего. Монархия является духовной опорой британского народа.

– Вы слишком консервативны. Вот почему над Британской империей наконец зашло солнце.

– А вы слишком падки на перемены. Солнце зашло и над Францией, как и над всей Европой. Могли ли Наполеон и Веллингтон предположить, что всемирный конгресс, подобный нынешнему, будет проходить не в Лондоне, Париже или Вене, а в этой дикой, грубой стране пастухов? Забудьте об этом, Пьер, не надо ворошить историю, – печально покачал головой Грин, увидев подошедшего Дейви.

– Но реальность не менее суровая. Где вы найдете королеву?

– Мы ее выберем.

– Что? – забыв о правилах приличия, воскликнул Пьер, привлекая к себе взгляды окружающих. Все больше и больше детей присоединялись к группе.

– Мы возведем на престол самую красивую, самую очаровательную девочку.

– А как же ее семья, ее родословная?

– Все это не имеет значения. Достаточно будет того, что она англичанка. Но ключевой момент – она должна быть самой красивой и привлекательной.

– Восхитительно!

– Вы, французы, любите революции. И это также можно будет считать революцией.

– Вам придется отбирать кандидаток.

Достав из кармана смокинга пачку голографий, Грин протянул их Пьеру. Десять кандидаток в королевы. Президент Франции просмотрел голографии, восторженно вздыхая при виде лица каждой девочки. Практически все дети в зале собрались вокруг, передавая друг другу голографии и тоже восторженно вздыхая. Все десять девочек на снимках излучали красоту подобно маленьким солнцам.

– Дамы и господа, – объявил дирижер оркестра, – следующая мелодия посвящается этим десяти королевам.

Оркестр заиграл «Посвящение Элизе» Бетховена, и в его исполнении нежная мелодия для фортепиано осталась такой же трогательной, получившись еще более трогающей за душу. Окунувшись в музыку, дети почувствовали, что мир, жизнь и будущее будут такими же прекрасными, как эти десять солнц, и такими же очаровательными.

Когда музыка закончилась, Дейви вежливо поинтересовался у Грина:

– А как насчет супруга королевы?

– Это также будет решено на выборах. Разумеется, им станет самый красивый и очаровательный мальчик.

– Кандидаты уже есть?

– Пока что нет. Появятся после того, как выберут королеву.

– Да, конечно. Нужно будет прислушаться к мнению королевы, – кивнул Дейви. Затем, демонстрируя свойственный ему американский прагматизм, добавил: – И еще один вопрос: как столь юная королева сможет родить принца?

Вместо ответа Грин фыркнул, выражая презрение к невоспитанности Дейви. Среди присутствующих детей мало кто разбирался в интимных проблемах, поэтому все смущенно притихли. Наконец молчание нарушил Пьер:

– Я так понимаю, все будет вот как. Брак станет… ну… символическим, вот оно, то самое слово. Королева и ее супруг не будут жить вместе, как взрослые. И детей они заведут, только когда сами повзрослеют. Правильно?

Грин кивнул, как и Дейви, показывая, что он все понял. После чего робко заметил:

– Ну… я хотел бы поговорить об этом красивом мальчике.

При этих словах президент изящно развел руками в белых перчатках.

– Почему вас это так интересует?

– Я имел в виду… – еще больше робея, сказал Дейви. – Поскольку кандидата еще нет…

– Совершенно верно, нет.

Если бы Дейви смог оробеть еще сильнее, он бы это сделал. Показав указательным пальцем на себя, он спросил: