Эпоха веры

Серебряных дел мастера делали дорогую посуду и помогали ювелирам украшать повелителей, дам и простолюдинов драгоценностями. Несколько сасанидских серебряных блюд сохранились в Британском музее, Ленинградском Эрмитаже, Национальной библиотеке и Музее Метрополитен; на них всегда изображены цари или вельможи на охоте, а животные нарисованы с большей любовью и успехом, чем люди. Сасанидские монеты иногда соперничали по красоте с римскими, как, например, монеты Шапура I.65 Даже сасанидские книги могли быть произведениями искусства; традиция рассказывает, как золото и серебро вытекали из переплетов, когда книги Мани были публично сожжены.66 Драгоценные материалы использовались и в сасанидской мебели: У Хосру I был золотой стол, инкрустированный дорогими камнями; а Хосру II послал своему спасителю, императору Маврикию, янтарный стол диаметром пять футов, опирающийся на золотые ножки и инкрустированный драгоценными камнями.67

В целом, сасанидское искусство демонстрирует трудоемкое восстановление после четырех веков парфянского упадка. Если судить по его остаткам, оно не сравнится ни с ахеменидским по благородству и величию, ни с исламским персидским по изобретательности, изысканности и вкусу; но оно сохранило много старой мужественности в своих рельефах и предвосхитило кое-что из более позднего изобилия в своих декоративных темах. Он приветствовал новые идеи и стили, и у Хосру I хватило здравого смысла импортировать греческих художников и инженеров, одновременно побеждая греческих генералов. Отдавая долг, сасанидское искусство экспортировало свои формы и мотивы на восток, в Индию, Туркестан и Китай, на запад, в Сирию, Малую Азию, Константинополь, Балканы, Египет и Испанию. Вероятно, его влияние помогло изменить акцент в греческом искусстве с классического изображения на византийский орнамент, а в латинском христианском искусстве — с деревянных потолков на кирпичные или каменные своды, купола и контрфорсные стены. Великие порталы и купола сасанидской архитектуры перешли в мусульманские мечети, могольские дворцы и святилища. Ничто не теряется в истории: рано или поздно каждая творческая идея находит возможность и развитие, и добавляет свои краски в пламя жизни.

IV. АРАБСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ

Убив отца и став его преемником, Шеройе, коронованный как Кавадх II, заключил мир с Ираклием, сдал Египет, Палестину, Сирию, Малую Азию и западную Месопотамию, вернул в свои страны пленников, захваченных Персией, и вернул в Иерусалим остатки Истинного Креста. Ираклий вполне обоснованно радовался столь полному триумфу; он не заметил, что в тот самый день в 629 году, когда он установил Истинный Крест в его святилище, отряд арабов напал на греческий гарнизон у реки Иордан. В том же году в Персии разразился мор; от него умерли тысячи людей, включая царя. Его сын Ардашир III в возрасте семи лет был провозглашен правителем; полководец Шахр-Бараз убил мальчика и узурпировал трон; его собственные солдаты убили Шахр-Бараза и протащили его труп по улицам Ктесифона, крича: «Тот, кто, не будучи царской крови, посадит себя на трон Персии, разделит эту участь»; народ всегда более роялист, чем царь. Анархия охватила царство, истощенное двадцатью шестью годами войны. Социальная дезинтеграция стала кульминацией морального разложения, пришедшего вместе с богатством победы.68 За четыре года девять правителей оспаривали трон и исчезали в результате убийств, бегства или ненормальной естественной смерти. Провинции и даже города заявляли о своей независимости от центрального правительства, которое больше не могло править. В 634 году корона была передана Ездегирду III, отпрыску дома Сасана и сыну негритянки.69