Эпоха веры

Сигер (1235?-? 1281), светский священник,38 был человеком образованным: даже сохранившиеся фрагменты его сочинений цитируют аль-Кинди, аль-Фараби, аль-Газали, Авиценну, Авемпаса, Авицеброна, Аверроэса и Маймонида. В серии комментариев к Аристотелю и в спорном трактате «Против этих знаменитых людей в философии, Альберта и Фомы» Сигер утверждал, что Альберт и Фома ложно — справедливо — истолковывали философа Аверроэса.39 Вместе с Аверроэсом он пришел к выводу, что мир вечен, естественный закон неизменен, а после смерти индивида выживает только душа вида. Бог, говорил Сигер, является конечной, а не действенной причиной вещей — Он цель, а не причина творения. Влекомый, подобно Вико и Ницше, очарованием логики, Зигер играл с мрачной доктриной вечного повторения: поскольку (утверждал он) все земные события в конечном счете определяются звездными комбинациями, а число этих возможных комбинаций конечное, каждая комбинация должна в точности повторяться снова и снова в бесконечности времени и приводить к тем же последствиям, что и раньше; «те же виды» будут возвращаться, «те же мнения, законы, религии».4 °Cигер осторожно добавил: «Мы говорим это в соответствии с мнением философа, но не утверждаем, что оно истинно».41 Ко всем своим ересям он прилагал аналогичное предостережение. Он не исповедовал доктрину двух истин; он учил определенным выводам, которые, по его мнению, вытекали из Аристотеля и разума; когда эти выводы противоречили христианскому вероучению, он заявлял о своей вере в догматы Церкви и применял ярлык истины только к ним, а не к философии.42

О том, что Сигер пользовался большой популярностью в университете, свидетельствует его кандидатура на пост ректора (1271), хотя она и провалилась. Ничто не может служить лучшим доказательством силы аверроистского движения в Париже, чем его неоднократное осуждение епископом Парижским Этьеном Темпье. В 1269 году он осудил как ересь тринадцать положений, которые преподавали некоторые профессора университета:

Что во всех людях есть только один интеллект…. Что мир вечен…. Что первого человека никогда не было…. Что душа разлагается вместе с разложением тела…. Что воля человека желает и выбирает по необходимости…. Что Бог не знает отдельных событий…. Что человеческие действия не управляются Божественным Провидением».43

По всей видимости, аверроисты продолжали учить, как и прежде, поскольку в 1277 году епископ опубликовал список из 219 положений, которые он официально осудил как ересь. По словам епископа, это были доктрины Сигера, Боэция Дакийского, Роджера Бэкона или других парижских профессоров, включая самого святого Фому. В число 219 вошли те, что были осуждены в 1269 году, и другие, из которых приведены следующие примеры:

Что сотворение невозможно…. Что тело, однажды испорченное [в смерти], не может воскреснуть в том же виде'…. Что в будущее воскресение не должен верить философ, поскольку оно не может быть исследовано разумом…. Что слова богословов основаны на баснях…. Что теология ничего не добавляет к нашим знаниям…. Что христианская религия препятствует обучению…. Что счастье достигается в этой жизни, а не в другой…. Что мудрецы земли — одни философы…. Что нет более прекрасного состояния, чем иметь досуг для философии.44

В октябре 1277 года Сигер был осужден инквизицией. Последние годы жизни он провел в Италии в качестве узника Римской курии и был убит в Орвието полубезумным убийцей.45

IV. РАЗВИТИЕ СХОЛАСТИКИ

Чтобы встретить эту лобовую атаку на христианство, недостаточно было осудить еретические предложения. Молодежь попробовала крепкое вино философии; можно ли вернуть ее назад с помощью разума? Как раньше мутакаллимун защищал магометанство от мутазилитов, так теперь францисканские и доминиканские богословы, а также светские прелаты, такие как Вильгельм Овернский и Генрих Гентский, встали на защиту христианства и Церкви.

Защитники разделились на два основных лагеря: мистиков-платоников, в основном францисканцев, и интеллектуалов-аристотеликов, в основном доминиканцев. Бенедиктинцы, такие как Хью и Ричард из Сен-Виктор, считали, что лучшая защита религии заключается в непосредственном осознании человеком духовной реальности, более глубокой, чем любое интеллектуальное постижение. «Ригористы», такие как Петр из Блуа и Стефан из Турне, утверждали, что философия не должна обсуждать проблемы теологии, а если и должна, то должна говорить и вести себя как скромная служанка теологии — ancilla theologiae.46 Следует отметить, что этой точки зрения придерживалась лишь часть схоластов.47