Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Эта сила святости была такой же, как и та, о которой, по словам Тацита, говорили южногерманские племена. В землях гермундуров находились соленые источники, где людям являлись боги и исполнялись желания. Он также знал, что батавы, планируя свои набеги на римлян, собирались в священной роще; ведь для того, чтобы собрание стало успешным, оно должно было состояться в священном месте. Его выбирали по той же причине, по которой Снорри Годи поднимался на гору Хельгафелль.

Миссионер Виллиброрд, возвращаясь из земель данов, попал в шторм, судно, на котором он плыл со своими спутниками, прибило к берегам острова Фосетисланд (совр. Гельголанд), «что лежит посередине между данами и фризами». Остров этот почитался язычниками – данами и фризами – как обитель их божества Форсети, и особо чтили его источник, находившийся в священной роще. Люди, набиравшие воду, не смели нарушать тишину, царившую в этих местах, в роще в полной безопасности паслись коровы. Беда Достопочтенный сообщает, что Виллиброрд, невзирая на предупреждения язычников, крестил в источнике трех человек и велел заколоть пасшихся тут коров, чтобы накормить своих спутников. Язычники, пораженные непочтительным отношением к их святыне, надеялись, что пришельцы лишатся разума или падут замертво. Но их надежды не оправдались; это случилось потому, что удача христиан была слишком большой, чтобы древнее святое место могло ее разрушить, но его святость позже восторжествовала, заставив христианского Бога воздать должное его прежней силе.

Адам Бременский рассказывает о том же острове, называя его Фаррией, что в скором времени там поселились христианские отшельники, удалившиеся от мирской суеты. Морские разбойники, промышлявшие в тех местах, не смели грабить монахов, ибо верили, что, взяв с этого священного острова самую малую добычу, рискуют отправиться на дно. Более того, они с глубочайшим благоговением отдавали святым людям десятую часть награбленного, ибо верили, что эти земли охраняют христианский Бог и божества, почитаемые в древности.

Мы видим, что в годину несчастий, когда необходимо было, чтобы удача клана наполнила тела всех его членов и мощно заявила о начале новой жизни, люди этого клана шли на гору или к роднику и получали от них благословение. Торд Ревун, перед тем как принять на себя обязанности вождя знаменитой семьи, жившей в Хвамме, был отведен на Святую гору. Древнее высказывание, в котором выражалась цель этого посещения: «отправиться на поиски удачи», позже стали применять к новобрачным, идущим в церковь, сохранилось до наших дней.

В святом месте прятался запас удачи и сама жизнь рода, и, хотя в реальной жизни его члены действовали за пределами святилища, после смерти они входили в него и сливались с его удачей. Поселенец Краку-Хрейдар избрал Меллифелль как место своего проживания после смерти; а Торир Тюлень и его языческие родичи приходили умирать в Торисбьёрг (Скалы Торира). Торольв тоже хотел закончить свою жизнь в Хельгафелле, со своими родственниками. Ауд Мудрая, основательница исландской семьи, жившей в Хвамме, приняла христианство, приехав на Британские острова, где ее муж, король Олав Белый, создал свое королевство, а когда после смерти мужа она поселилась в Исландии, то выбрала для молитвы христианскому Богу гору, называемую с тех пор Крестовой. Эта гора сохранила у ее языческих потомков значение святого места всей семьи, и всех членов рода хоронили именно здесь. Мы помним, что погибший в море Торстейн Трескожор предстал в Хельгафелле перед своими давно почившим родичами не в образе бесплотного духа, а в своем человеческом облике, да и предки его не казались тенями; жизненная сила собравшихся произвела огромное впечатление на пастуха, который ночью издалека наблюдал, как его хозяина приветствуют ушедшие предки. Но мы знаем, что нам необходимо рассматривать их личности в связи с той жизнью, которая их вдохновляла; это поможет нам понять, что ушедшие были больше похожи на тот потенциал, который заключен в камне.