Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Вечность богов не зависит от того, что они проживают жизнь стойких личностей от одного конца года до другого. В перерывах между своими проявлениями они отдыхают в камне или горе, и каждый раз, когда они появляются, о них можно сказать, что они родились заново. Этот способ существования, общий для всех существ, особенно характерен для великих богов общины. История показывает, что боги королевства или графства были обычно богами правящей семьи, и среди общей массы людей они появлялись только тогда, когда все население собиралось на праздник блота или на войну. Но мы не можем сказать, что тевтонские государства всегда зависели от королевской семьи; святость общего собрания или суда, естественно, имела свою силу, представлявшую собой фрит, который временно объединял все кланы единством закона и юридических процедур. Древняя культура, во всех своих проявлениях, коренилась в духовности: ни одно доказательство не считалось убедительным, если оно не представляло внутреннюю реальность в людях, заключивших сделку; никакой союз не обретал силы, если он не был основан на слиянии хамингий. Закон и община, этот религиозный центр существовал только в те периоды, когда люди собирались обсудить свои дела или когда собирали войско для объединенных действий. В другое время это мог сделать любой, кто отказывался мстить за публичное оскорбление и вместо этого отдавал дело в суд или, изложив жалобу на своего оппонента в официальной форме, вызывал его на суд общины. В перерывах между заседаниями кланы создавали свободные союзы без какой-либо другой взаимозависимости, вроде той, которая возникала с помощью союза или брака. В дела об убийствах и примирениях судебная система не вмешивалась; не нарушали кланы и закон – писаный или неписаный. Государство в это время спало, но если человек посылал ратную стрелу, собирая всю общину на тинг, то в этом проявлялась реальность. Когда провозглашался мир, люди объединялись в братство, и у них возникала общая хамингья, не менее реальная, чем душа, которая сплавляла всех членов клана в единое тело. Тинг, законодательное собрание и армия не являлись институциями, обладающими признаками

формальных учреждений; эти организации превращались в живую душу, имея все необходимые члены, чтобы тело могло функционировать нормально, и в его праведности обязательно были скрыты сильные боги. В то же время, когда законодательное собрание временно бездействовало, эти боги растворялись и исчезали – в нашем словаре нет слов, чтобы выразить это состояние полусуществования – но они возвращались к жизни в тот самый момент, когда собирался суд, и душа общины возрождалась. Рождение богов проявляло себя в священных веревках, или путах (ve-bands), которыми обвязывали ограду тинга, чтобы обозначить его как священное место, подходящее для законотворчества и судебных разбирательств. Отсюда, вероятно, и появилось название «бонд» (bond) – этим словом иногда обозначали богов в скандинавской литературе.

В целом боги не имели имен или, вернее, не нуждались в именах; они были просто богами клана, небесными покровителями; духи – хранительницы дома и семьи именовались дисами (disir). Но они могли в любой момент быть отмечены какими-нибудь воспоминанием о прошлом или какой-то особенностью в чести и удаче клана. Саксы, например, почитали своим божественным прародителем Сакснота, чье имя означает «Вооруженный коротким мечом (саксом)», известного в Скандинавии под именем Тюра, одного из сыновей Одина.

Семьи, прославившиеся в истории, делали знаменитыми и своих богов; в неспокойные времена набегов и завоеваний боги предводителя викингов затмевали домашних божеств. Один нес перед собой мир, потому что вел чтивших его воинов за моря и пересаживал князьков с почетных сидений своих предков на королевский трон, ставил во главе народов.

В эпоху викингов и конунгов-завоевателей почитание Одина и богов Асгарда, отраженное в сагах и поэтических творениях, стало повсеместным, так что домашние и местночтимые божества были отодвинуты на второй план или забыты. В некоторых случаях местных божков оставляли жить, потому что они могли послужить пестрым украшением пантеона новых могущественных богов. Их превратили в полутроллей или великанов, а иногда даже – в нечто похожее на демонов, подразумевая, конечно, что их почитателями были лишь дикие непросвещенные племена. Наглядным примером служит богиня Скади, которую превратили в дочь великана:

Трюмхейм зовется,
где некогда Тьяцци
турс обитал;
там Скади жилище,
светлой богини,
в доме отцовом[131]

.

Место и положение Скади среди вождей Северной Норвегии определялось тем, что ее называли опытной охотницей, «дисой-лыжницей», а также тем фактом, что она была представлена в поколенных росписях таких могущественных кланов, как ярлы Хлади. Ярл Хакон Могучий возводил свой род к Сэмингу, сыну Скади и Одина: