Читаем Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев полностью

И хотя «Вёлуспа» не дает сведений о последовательности и характере ритуала, ее стихи знакомят нас со сценой и обстановкой драмы; зал – это мир, небо – крыша дома. Первые лучи солнца осветили жертвенник. В описании земли или суши «Вёлуспа» использует поэтический термин «бьёд» (bjod), который, вероятно, имеет ритуальное происхождение. Этот термин для последователей культа выражал живость сцены, когда появилась земля и заняла свое место в мире.

Согласно «Вёлуспе», за созданием мира последовала сцена, в которой беспорядочный хаос небесных тел был заменен фиксированным порядком и ритмичным движением. Сначала солнце и луна не имели удачи и души и бродили по небу, пока боги не определили их пути:

5 Солнце, друг месяца,правую рукудо края небеспростирало с юга;солнце не ведало,где его дом,звезды не ведали,где им сиять,месяц не ведалмощи своей.6 Тогда сели богина троны могуществаи совещатьсястали священные,ночь назвалии отпрыскам ночи —вечеру, утруи дня середине —прозвище дали,чтоб время исчислить.

Создание мира завершилось рождением человека и возникновением клана:

17 И трое пришлоиз этого родаасов благихи могучих к морю,бессильных увиделина берегуАска и Эмблу,судьбы не имевших.18 Они не дышали,в них не было духа,румянца на лицах,тепла и голоса;дал Один дыханье,а Хёнир – дух,а Лодур – теплои лицам румянец.

Боги наделили бездыханные деревья – Ясень и Иву – дыханием жизни, судьбой и честью. Это описание напоминает драму. Знакомя читателя с тремя богами, поэт использует такое выражение: «И трое пришло / из этого рода / асов благих». Нам не нужно особо напрягать свое воображение, чтобы увидеть трех жрецов, которые руководили жертвоприношением, тем самым исполняя свой священный долг.

Символизм жертвенного места

Принцип жизни, опыт, который определяет идеи и действия, их гармонию и взаимосвязь, у тевтонов придавал ритуалу блота космическую значимость. Эта фундаментальная характеристика праздника предполагает взгляд на жертвенное место как на космогонический символ, а гипотеза подобного рода рождается из сравнения с похожими ритуалами в других культурах. Она схожа с идеям брахманов, если вспомнить о ведическом учении. Жертвенное место представляет собой драматическое подражание всему миру, или, говоря современным языком, прообраз или прототип места обитания человечества, как назвали бы его тевтоны и их родичи по духу. На Севере очаг, котел и кубок составляли космическую сцену, изобилующую символами, которые заимствовали несколько частей из драмы. На этой сцене, или жертвеннике, были символические эквиваленты неба и земли, о которых мы узнаем из разрозненных аллюзий. Карта мира, приведенная в «Вёлуспе», стала нам понятной после того, как обнаружилось, что она была создана на основе легенд, которые описывали ритуальные представления. Воды, которые дали начало всем рекам, питающим землю, были обнаружены в жертвенных котлах и все еще носят имена, говорящие об их происхождении: Хвергельмир (Кипящий Котел) и «оба Керлауга», то есть жертвенные сосуды.

Космический характер жертвенника помогает понять несколько темных стихов в эддических песнях. 42-й стих «Речей Гримнира», очевидно, представлял собой ритуальный акт драматической значимости: «Боги и Улль / тем благо даруют, / кто пламя размечет; / если снимут котлы, / откроется взорам / мир сынов асов»[148]. Со своего места между кострами Гримнир-Один говорит: «Священную землю / вижу лежащей / близ асов и альвов». В этих стихах, вероятно, описано место вокруг очага, как оно представлялось взгляду человека, приносившего жертву. Благодаря «Речам Высокого» мы видим волнующую активность сцены: «Так ныне Одрёрир / в доме священном / людей покровителя», то есть на краю священного места человечества (согласно Бугге). Этот стих является драматическим толкованием спуска Одина в нижний мир за напитком жизни, как его называют в мифе о Суттунге. С помощью этого стиха мы становимся зрителями финальной сцены, когда котел торжественно ставится на свое место в зале.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука