Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

«Петербургский синтез», определивший структуру и облик российского культурного пространства в европейской цивилизации XVIII–XX вв., при этом преемственно и органично связывал новую Столицу Российской Империи с предшествующим тысячелетним периодом русской истории; в архитектурно-урбанистическом выражении, этот приморский и столичный город можно назвать «последним аргументом», наиболее веским и неотразимым, в защиту «норманской теории», если иметь в виду подлинное значение скандо-славянских связей эпохи викингов для генезиса Руси. И не случайно в движении к адекватному самосознанию именно в Санкт-Петербурге с XVIII по XXI век историческая наука России делает и свои первые, и наиболее решительные шаги в освоении первоначальных и ключевых горизонтов отечественной истории. Именно поэтому в высшей степени символично и справедливо, что 2003 год, в общероссийском, европейском и мировом масштабе ставший Юбилейным годом 300-летия основания Санкт-Петербурга, одновременно отмечается и как Юбилей 1250-летия Старой Ладоги, его прямой предшественницы, заметного и весьма значимого центра на магистральных путях эпохи викингов в Северной Европе.

Заключение

Тридцать пять лет тому назад, осенью 1968 года, незадолго до своей смерти, ленинградский археолог И. И. Ляпушкин проверил сигнальный экземпляр своего обобщающего труда «Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства» (МИА 152). Работа, формально — малоизвестная, словно исключенная из официального контекста общеотечественной культуры своего времени (монография Ляпушкина интересовала и оставалась достоянием узкого круга специалистов, в основном, посвященных в состояние проблематики историков и археологов-славистов), — симптоматична и временем своего появления, и направленностью подхода. Монография Ляпушкина, обращенная к истокам отечественной истории, задачу, беспощадно разрушая сложившиеся славяноведческие «мифы», дискредитированные несостоятельностью исторические гипотезы, прочно встроенные в систему официальной идеологии (будь то действовавшая концепция акад. Б. А. Рыбакова, корректирующая ее версия П. Н. Третьякова, либо же — пытающаяся непротиворечиво соединить ключевые звенья обеих гипотез, разрабатывавшаяся в последующие десятилетия концепция В. В. Седова).

И. И. Ляпушкин выступил жестким критиком всех этнических интерпретаций — как «славянских» — практически всех известных к тому времени культур позднего железного века, кроме роменско-боршевской (в том числе «сопок» и «длинных курганов» лесной зоны Восточной Европы VIII–IX вв), расчищая поле для поиска «достоверно славянских памятников», формулируя критерии этой достоверности и непосредственно начиная сам этот поиск. Показательно, что он начал его с центрального и крупнейшего памятника лесной зоны — Гнездовского археологического комплекса. Гнездово вполне заслуженно ассоциируется, прежде всего, с «варяжской проблемой». Формируя в 1967–1968 гг. состав своей экспедиции — более чем наполовину участниками «Норманской дискуссии 1965 года» и «Касплянской разведки 1966», молодым поколением археологов Проблемного семинара Л. С. Клейна, — И. И. Ляпушкин определял и неразделимую слитность обеих проблем — происхождения (и расселения в лесной зоне) славян и участия варягов в образовании Древнерусского государства. Взгляды его в обеих этих проблемах были в то время тождественны взглядам его учителя М. И. Артамонова, тот же в своих заключительных работах, в свою очередь, усиливал и ужесточал ляпушкинскую позицию в отношении славянского этногенеза, а в «варяжской проблеме» до конца дней оставался на позициях «радикального норманизма».

Д. А. Авдусина (посвященное городской культуре Новгорода Х–ХІІІ вв., в основном же XII–XIII вв.) демонстрировали, по крайней мере, «готовность к диалогу» с зарубежными коллегами и оппонентами. Однако прежде всего такой диалог должен был завязаться (состояться и дать определенные результаты) внутри нашей отечественной культуры. В том же 1968 году «пражской весны» и советской оккупации Чехословакии в Орхусе (Дания) состоялся международный симпозиум «VARANGIAN PROBLEMS» (7–11 октября 1968 г.). Советская делегация в полном составе на нем отсутствовала. Причины, безусловно, зависели не от участников. Опубликованные тексты свидетельствуют, что объективный историографический разбор проблематики в докладе И. П. Шаскольского, текстология «варяжской легенды» Д. С. Лихачева, источниковедческие исследования археологов А. Н. Кирпичникова и О. И. Давидан и даже выступление формального лидера «советского антинорманизма»