Эпоха возрождения

Перед статуей стояла шеренга из шести скелетов–воинов 10 уровня с топорами, как у статуи. Хорошо, что формой были похожи топоры, а не размерами. Да скелеты, да ещё и воины, это вам не крысы, в открытом противостоянии могут и смять. Без костра не обойтись. Но прежде, чем начать подготовку к бою, надо сделать ещё одно дело — распределить оставшуюся свободной после апа на 10 единичку улучшения характеристик. Две я сразу раскидал, в телосложение и мудрость, а эту по плану надо было в ловкость вложить, но я тогда помедлил, оставив на потом. А тут, увидев количество скелетов, решил добавить к силе, хоть урон немного увеличу. Элис стояла у края стены и ждала моей команды. Неожиданно. Это же на неё совсем не похоже.

— Погнали!

Бзынькнуло. Сейчас кто–то из скелетов получит убийственный подарок. Лучница вновь натягивает тетиву. Жду, разожгу костёр после выстрела. Звонкий хлопок — пора и мне кастовать. И в третий раз натягивает тетиву Элис. Ох, рискует фея, как будто жениха ищет. Выстрел. Летит ко мне, только пятки сверкают. Ещё бы, шесть разозлённых скелетов её за них поймать хотят. Как только пробежала, заступаю путь скелетам — пришло и моё время порубиться.

Славно железом позвенели. Первом делом пью элик — здоровье поправить. И с сожалением смотрю на валяющийся на полу дроп: двуручный топор, шлем и две пары латных перчаток. Не взять — перегруз. А золото и элики моя шустрая напарница уже подобрала. Стоит и смотрит на меня, иди мол вперёд.

— Иду я, иду, — вздыхая, отвожу взгляд от двуручного топора и иду.

— Здрасти, а это мы! — невольно вырвалось у меня, когда в центре рекреации я увидел Чёрного учителя, уставившегося на огромного каменного скелета.

Капюшон немного повернулся в мою сторону:

— Статуя. Разбейте!

Он нормально говорить разучился? На берегу–то с речью у него всё отлично было. Я еще раз посмотрел на статую — размеры впечатляют. Большой статуе — большой топор нужен, однако.

— Ага, понятно. Элис, пуляй. А я сейчас, одну секунду, — я развернулся и, на ходу убирая щит и одноручный топор, побежал за двуручным. Где там моя большая пушка? Но прежде, чем его подобрать, пришлось выбросить из инвентаря сабатоны, старый шлем и латные перчатки. Подобрал, нет перегруза! Эх, моща! Что там, говоришь, сломать надо?

Здоровая статуя. Была! Крепкая. Была! 25000 единиц прочности, да, для двух персов десятого уровня работы на несколько минут, десятков минут! Элис стреляла, не переставая, клавишу зажала и сок пила. Так она мне сама сказала! А ещё Чёрный за спинами ходил, вздыхал и подгонял: «Быстрее, быстрее». Потом он к Элис подскочил и бросил к её ногам, нет, не всё золото мира, а склянку с жидкостью желтоватого цвета. Эй, лучше бы мне дал, она и так сок пьёт! Жадина. Испив жидкости из склянки, лучница стала стрелять так быстро, как будто у нее не лук в руках, а помповик бинелли. Разбили! Осколки статуи исчезли вихрем разноцветных искр. Делаю шаг в открывшийся проход и замираю, передо мной…

«…во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном.

А. С. Пушкин».

Стою, смотрю. Рядом Элис стоит, тоже смотрит и молчит. Не, правда, всё как АС Пушкин писал. И как он только угадал? А вот Чёрный от нетерпения аж подпрыгивает:

— Крышка! Разбейте крышку!

— Крышку? Да, не вопрос!

Сюр, конечно. Рыцарь в ржавых доспехах с плеча скелета бьёт топором по прозрачной крышке хрустального гроба, висящего на цепях шести столбов. Рядом лучница от него не отстаёт в разрушении шедевра дизайнерской мысли. Звон идё–ёт, почти малиновый! А вдоль стен, не подходя к гробу, мечется некто, известный как «Чёрный потрошитель», и торопит, торопит.

— Осколками царевну не посечёт? — войдя в образ, интересуюсь я у Элис?

— Не должны, — на полном серьёзе отвечает та, — крышка искрами распадётся.

Разбили!

— Успели! — потрошитель бросается к гробу.

У меня аж сердце замерло! Вот он склонился к лицу царевны, а кто кроме царевны может лежать в гробу с короной, пусть и маленькой, на голове. Что он там творит?

— И мне не видно, — разочарованно вздыхает рядом Элис.

Потрошитель выпрямляется и замирает. Я внимательно смотрю на горло лежащей девушки. Не разорвано? Следов от укусов нет? Не видно. Значит, всё по классике — поцеловал. Ждём дальше.

Ждать пришлось не долго. Глаза царевны открылись:

— Ах, любимый… Ты пришёл, — еле прошептала она и попыталась приподняться.

Чёрный тут же наклонился и подхватил царевну на руки. А её обвили потрошителя за шею. Губы еле живой царевны искривились в улыбке, обнажающей клыки. Здоровые такие клыки. Мгновение, и вампиресса впивается ими в подставленное Чёрным горло. Обалдеть. Чёрный стоит, не шатается, лишь крепче прижимая к себе обнажённое тело любимой. Ага, царевна–вампиресса голая была. Разве я этого не сказал?