Эпоха Закатного солнца (СИ)

В зале заиграла музыка, наполняя приятной ненавязчивой мелодией каждый уголок. Отворились тяжелые парадные двери, пропуская внутрь Тиарет. На девушке было воздушное платье нежно-розового и небесно-голубого цветов, а на плечах крепилась накидка из тяжелой ткани с тех же самых государственных цветов, с вышитым золотыми нитями древом. Шлейф этой накидки был очень длинным, потому его несли четыре фрейлины юной королевы, стараясь идти шаг в шаг с Тиарет.

Девушка остановилась на предпоследней ступени постамента и опустилась на колено, склонив покорно голову перед матерью. Музыка стихла, и зал стал молчаливым, каким бывает только глубокой ночью.

— Tanya yavanniere onosta gwaintari, (эльф. В этот сентябрьский день взойдет новая королева) — провозгласила Наанис громко, что слышны ее слова были даже в самых дальних рядах, — esse Tiareth’rya! (эльф. Имя ей Тиарет!)

Королева-мать дала знак старцу, стоявшему чуть позади, что тот незамедлительно поднес чашу, наполненную цветочным нектаром. Тиарет произнесла клятву верности своему народу на валинорском, прежде чем испить из чаши. Затем королева Наанис опустила большой палец в оставшийся напиток и провела линию между глаз дочери, закрепляя в её крови, сердце и мыслях слова клятвы, и передавая тем самым все полномочия. Так же сделал король Руатер на смертном одре, но не было у него под рукой цветочного вина, потому кровью он передал свои права на трон.

Наанис сняла со своей головы корону, которую когда-то ей возложила на голову мать покойного мужа точно так же, как она своей дочери. Это была тяжелая не только от ответственности, но и от собственного веса серебряная корона, инкрустированная драгоценными и полудрагоценными камнями.

— Amorta daelyth’lia a idhrentur gwaithrim! (эльф. Поднимись, юная королева, и мудро правь своим народом!) — Провозгласила Наанис гордо.

Тиарет поднялась осторожно на ноги, стараясь не уронить со своей головы ритуальный атрибут и не упасть самой от тяжести накидки, и села на трон, закрепив за собой титул законной королевы Валинора.

После официальной части всех гостей пригласили в сад, где должен был состояться праздник в честь коронации. Наряд новоиспеченной правительницы облегчился, не было больше той безобразной неудобной накидки, а корона сменилась на более изящную и легкую. Каждый в этот вечер стремился урвать небольшой клочок времени и внимания королевы, чтобы выразить ей свое почтение.

У Питера к вечеру начала кругом ходить голова, потому что вокруг все разговаривали исключительно на эльфийском, что было вовсе не удивительно.

— Не увлекайся с этим, — из его рук нагло выхватили бокал с цветочным вином. Хотел Питер было сказать, что имел дела с более крепкими напитками, но счел тактично промолчать.

— Ваше Величество, — улыбнулся Певенси, поклонившись возникшей перед ним даме, — lle maa quell. (эльф. Вы прекрасно выглядите)

Тиарет засмеялась.

— У тебя ужасное произношение, — издевательски подметила она. — Но я очень признательна. Кстати, хочу тебя кое-кому представить.

Аин подвела нарнийского короля к морщинистому старцу в сером балахоне. Лицо у него было вытянутым и худым, но добрым, а глаза маленькие, точно черные пуговки. Римский прямой нос занимал, кажется, самое главное место на всем лице. Он был вовсе не красивым эльфом, ломая стереотип, родившийся некогда при посещении Валирии в голове Питера.

Старик радушно улыбнулся и несколько хило сжал руку Верховного правителя Нарнии обеими своими, выказывая уважение от встречи.

— Это Менельтор, — шепнула Тиарет на ухо Певенси, — спроси его о фиаллэ.

Молодой мужчина не успел обернуться, как королева уже растворилась в толпе, оставив его наедине со странным стариком, глаза которого бегали, словно бешеные. Питер сперва был озадачен тем, что именно спросить, а затем уже как это сделать. В душе его закралась мысль, что старик этот вряд ли знает их язык. «Не могут же все эльфы говорить на нарнийском», — думал он.

— Немой что ли? — прошепелявил старец, и вопрос Питера отпал сам собой.

— Н-нет, — растерявшись, ответил молодой человек.

— Заика значит, — заключил Менельтор. — Ну, это ладно. Ты главное по существу говори, а то время в моем возрасте штука дорогая. — Усмехнулся старик, похлопав по своему балахону.

Питер улыбнулся в ответ на шутку.

— Я вполне нормальный, просто удивился, что Вы говорите на моем языке, — честно признался Певенси.

— Твой, мой, их — какая разница, чей язык, — махнул рукой пожилой эльф. — Тем более за свои четыре века, времени изучить разные языки, у меня было предостаточно. — Поделился старец, с неподдельным интересом разглядывая кремовые пирожные, выставленные на столах. — Но ты же не про языки хотел узнать? — Менельтор оглянулся по сторонам и, убедившись, что на него никто не смотрит, ткнул пальцем в крем, после чего облизал его.