Эпохи холст – багряной кистью

Вот уже на крайнем «Акицусиме» – клоком дым, подбросило шлюпочные обломки, лизнуло огнём, забегали фигурки, полетели за борт остатки пылающего дерева.

Первое же попадание, как пинок! На мостике флагманского «Идзуми» каркает короткая команда. Стеньги выбрасывают флажный приказ.

Три «японца» все вдруг довернули на четыре румба влево, открывая для себя углы бортовых батарей и даже носовых, выплёвывая заготовленное.

В тот же момент самоуверенный Масамичи Того понимает, что немного недодумал!

Довернув, его корабли стали бортами к волне – на крупной зыби крейсера давали размахи до шести градусов на каждую сторону, сбивая наводку, крайне затрудняя ведение прицельного огня.

Море вокруг «Аскольда» заплясало, однако снаряды неопасно ложились широким разлётом.

Крейсер, забрасываясь пеной из-под форштевня до самого мостика, неуязвимо летел на противника. В отличие от япошек, идущий на волну, он имел более устойчивую платформу для стрельбы, что немедленно сказалось!

Взлетели ошмётки на юте «Сумы», разметав расчёт кормового орудия – ствол перекосило в сторону, понуро ткнув в палубу. Ещё раз отметили «Акицусиму»… всполохом скупым, но радующим глаз!

А ещё кусал исподтишка с кормовых углов «Новик». Имея превосходство в скоростных характеристиках, лёгкий крейсер менял углы на зигзаге, подключая артиллерию то одного, то другого борта.

Теперь там, на мостике «Идзуми», узкоглазому контр-адмиралу наверняка пришлось обращать внимание на этот рьяный крейсер-недомерок.

– Сорок… тридцать пять… тридцать… – диктовали с дальномера кабельтовы до противника.

Дистанция сокращалась, закономерно стали попадать и японцы. Вспух ответный взрыв на баке головного русского.

Окатило водой, посыпалось, забарабанило железом по железу – «Новик» в очередной раз вильнул, выскользнул из-под накрытий.

Снова в «Аскольд» – сразу два подряд встряло в полубак! Полыхнуло гарью, осколки стеганули по надстройке, что-то вжикнуло, влетев в рубку, к счастью, никого не задев.

– Пристрелялись! – Рейценштейн покрепче нахлобучил фуражку… Борода всклокочена, глаза бешеные, горят!

– Да при чём тут пристрелялись! В три борта бьют… по нам концентрируют, вот и прилетает, Грамматчиков косился на контр-адмирала, надеясь, что тот прикажет сбавить ход, дабы подтянулась и «Паллада».

Крейсер по-прежнему бил залпами носового плутонга, вздрагивая от собственных выстрелов, вздрагивая от попаданий.

– Двадцать кабельтовых! – огласили с дальномера.

– Несём большие потери, Николай Карлович, – не выдержал каперанг, тем не менее стараясь быть как можно спокойнее, – не дай бог, хода крейсерского лишимся!

Рейценштейн игнорировал.

Как будто вещественным напоминанием где-то над головой жахнуло, в визирной щели мелькнула часть такелажа, проносясь на растяжке мимо и возвращаясь маятником, с грохотом ударяясь о рубочный козырёк.

От неожиданности контр-адмирал отпрянул, выдав что-то злое ругательное.

– «Паллада» подоспела. Пытается кидать… – лаконично известили наблюдатели, – недолёты.

* * *

«Всё! – решил Масамичи. – Достаточно!»

«Головной» русский горел по миделю, но не отступал, лупя беспрестанно.

Скаут тоже получил несколько попаданий, однако продолжал висеть на хвосте.

Подпускать «третьего» свежего, что уже бил недолётами – дорого станет. И без того только в «Идзуми» попало четыре снаряда. «Сума» горит… и никак не потушат.

– Отряду на четыре румба вправо!

Японцы отвернули к «весту», показав корму… и будто бы ещё накинули узел-два!

«Паллада» сразу потеряла надежду кого-то достать, безнадёжно отставая.

Огонь стал реже – сказывалась частично выбитая артиллерия. Что у одних, что у других.

– Труханул японец! – радостно воскликнул матрос на штурвале и, увидев недовольно зыркнувшего вахтенного офицера, потупился, пробормотав: – Виноват, вашбродь.

– Что будем делать, Борис Николаевич? – Кривился Рейценштейн, понимая, что дальнейшее преследование ничего не даст. Однако хотел услышать об отступлении из чужих уст.

– Был приказ не увлекаться, – Грамматчиков сохранял невозмутимость, на самом деле не очень жалуя контр-адмирала, потому и не допуская с ним панибратских вольностей, – если бы по меньшей мере одному ход сбить – тогда бы и расправились. А так…

– Согласен. Тем более попаданий более не вижу. Совсем редко и не метко стреляем. Командуйте.

«Аскольд» расцвёл новым флажным сигналом, ложась в циркуляцию.

С небольшим запозданием выписал дугу «Новик», не отказав себе в удовольствии дать «на посошок» всем бортом. И даже попав – сигнальщики зафиксировали взрыв на крейсере, что шёл под адмиральским флагом.

– «Идзуми»! Прямиком ему под фок-мачту всадили!

А тут ещё и беспроводной телеграф прорезался.

– Приказ с флагмана! Требуют немедленного возвращения!

Эскадренным девятиузловым

По уложениям императорского флота России обязанность «пробы» с матросского камбуза лежит на командире корабля, старшем помощнике или на старшем вахтенном.

Сегодня на начштаба эскадры снизошла блажь – решил провести личную проверку.

Столовались офицеры в адмиральском салоне – туда прямиком кок и подал поднос с парящей тарелкой.