Эпохи холст – багряной кистью

После рваного адмиральского приказа «эскадре – последовательный на зюйд… ход полный…» и гортанного репетования палуба под ногами заметно поехала влево – поворот почти под девяносто градусов.

«Микаса», увлекая за собой колонну, двинул на сближение.

С дальномерного поста пошёл отсчёт дистанции. Параллельно шла оценка ситуации по «Асаме» – оценивали условное расстояние между крейсером и… Так и не понятно было, кто этот «русский».

По ходовым качествам, очевидно, что всё-таки «Ослябя». И по трём трубам, которые пока различались с трудом.

«Да, – вжимаясь в оптику, вспомнил Того, – Сотаро Мису докладывал… об обманной дымовой трубе и об обманной покраске вражеского броненосца».

Командующий почти не слышал офицера дальномерного поста, вещающего каждые три минуты. Не обращал внимания на доклад вахтенного об исполнении… Не разбирал торопливую английскую речь чего-то пытающегося донести британца.

Адмирал, стараясь придать устойчивость позе и стабилизировать подзорную трубу, считал залпы.

«Русский» бил залпами!

Были это вспышки выстрелов? Или вспышки попаданий – когда белые всплески, если снаряды падали рядом с кораблём, и те едва заметны?!

Но очевидно – «русский» бил залпами.

Списать ли на дистанцию и дурную (наплывами) видимость, но показалось – вражеские снаряды падают заметно чаще.

– Сэр! Вы тоже это заметили? – снова спик инглиш.

«Ах. Сэр Уильям… о том же! Хороший у него бинокль. Или зрение».

И тут пришло объяснение.

Марсовые «прохлопали», и «второй» вынырнул оттуда же, откуда и «первый»! Из-за острова!

– Сэр! Второй! – И с виду хладнокровный британец выдал фальцетом: – Ещё один броненосец!

«Боги! Неужели?! Неужели Рожественский сам лезет в драку! – вспыхнуло и уже более спокойно констатировало: – Что ж. Видимо, мы оба искали встречи. И оба нашли её».

Снова появился шанс «бить врага частями»!

– Наблюдаем ещё один вражеский корабль! – донеслось запоздалое от сигнальной вахты. Оживились офицеры на мостике. Лица у всех заострились злой решимостью.

– Дистанция восемьдесят кабельтовых!

И совсем громом прозвучало, когда «марсовые» известили… когда в накрученных кратностях оптики выплыл, буквально вслед второму, третий броненосец.

Теперь жёлтые лица совсем побледнели, а расширившиеся зрачки выдали притаившуюся тревогу – память о вчерашнем бое (с визгом осколков, кровью и смертями) никуда не делась. Повисла какая-то совершенно неуместная и неестественная для скорой схватки пауза.

Даже дальномерщики примолкли.

– Всё-таки… все три прошли. Арктикой. И пришли… – это прозвучало очень задумчиво и очень по-английски – мистер Пэкинхем.

Вспомогательный крейсер «Рион»

В отличие от японцев, Троян Пётр Аркадьевич весьма быстро идентифицировал, кто и что встретилось ему в дозоре.

Сигнальщики определили, что это колонна.

Боевая колонна.

Было ещё сомнение, что это 1-я Тихоокеанская, но в головном опознали «Микасу». Большего и не требовалось. Хотя «маркони» и без того давно уж ловили работу телеграфа японскими кодами. Но надо было убедиться воочию.

Вспомогательный крейсер лёг на параллельный с опережением курс, держась от противника на грани фактической видимости. И рекомендованно шёл с небольшими отклонениями на руле, что по замыслу должно было создавать то самое мерцание камуфлирующей раскраски.

Сами-то они на «Рионе», как и по всему рожественскому отряду, судовым беспроводным телеграфом практически не пользовались… в конспиративных целях.

Поскольку наличествовали иные средства связи.

И мичман телеграфист на «Рионе» имелся по такому случаю – не штатный из прапорщиков-добровольцев, а прикомандированный с «Суворова» кадровый офицер[29]. Молодой, гоношистый и донельзя секретный специалист. Впрочем, как и доставленная аппаратура – монтировал её в отдельной каюте прикомандированный инженер с «Ямала»… Долго гонял – «тестировал», наладил, отчитался, отбыл. Для удобства даже «соплю» телефонную кинул в «ходовую» – чтоб прямая линия с командиром была.

«Голосовая связь на двадцать восемь миль!» – важно тогда представил сие новшество новенький мичман, точно личную заслугу.

Теперь у новоиспечённой радиорубки (не путать с телеграфной) на постоянную обосновались парные караульные… то ли жандармы переодетые, то ли матросы с жандармскими повадками.

И откуда таких только берут?

Но Пётр Аркадьевич был категорически инструктирован: «…в случае захвата и даже утопления вверенного судна всё содержимое „особой каюты“ подлежит первоочерёдному уничтожению».

О визуальном контакте с противником требовалось немедленно сообщить на флагман.

На запрос установления связи мичман по телефону пробурчал что-то невнятное, брякнув «сейчас буду».

– Остров загораживает сигнал, – заявил по прибытию, – надо обогнуть его и выйти на прямую видимость с «Ослябей». Я послал условные «щелчки» и ответ принял.

Говорил что-то ещё про «импульсный режим», «уверенный приём», «ретрансляторы»… надо сказать, упоённо говорил, нравилось ему умными словечками козырять.

Невозмутимый Троян оборвал – знаю, дескать: