Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

Барк продолжал коптить под машиной, сохраняя прежнюю скорость, управляемый или неуправляемый — не известно. На палубе ни движения, ни шевеления. Занявшийся на шканцах пожар самопроизвольно угас.

Катер шёл параллельно в ста метрах, как маленькая моська подле слона.

— Поджигаем? — Спросил боец, готовя термобарический выстрел.

Волков почему-то медлил, разглядывая судно:

— Большой такой. Выгорит, а вдруг на плаву удержится? Свидетельств оставлять нельзя. Всё-таки…, какая, блин, не маленькая посудина. Борта у ватерлинии наверняка для льдов рассчитаны — гранатомётом замучаемся дыры ковырять. Надо было подрывных зарядов взять….

Из кабины вылез подшкипер, передав руль одному из бойцов. Тоже окинул взглядом парусник, поцокав языком:

— Красивый, а? Жалко такой топить.

— Ещё попробуй такой утопи…, - немного зло пробурчал лейтенант.

— Так я говорю — давай себе заберём. В хозяйстве всё пригодится.

Волков поглядел недоумённо, но с интересом:

— А куда мы его денем?

— К Визе оттащим, поставим на прикол. Всё одно там до тридцатых никого не объявится. А когда базу обустроим — перегоним. Подлатаем, перекрасим. Дизель поставим. Автоматику на такелаж попробуем приварганить. Не кораблик будет, а загляденье. Я капитаном попрошусь с удовольствием.

Волков вроде, как и соглашаясь, задумчиво протянул:

— Выходи на "Ямал", советуйся. Но тогда нам зачищать и…, разгребать. Там кровищи поди-и-и…. А у нас и кошек тактических нет. Как…?

— Там с борта сеть свисает, тащсташнант. Взберёмся, — оптимистично подметил гранатомётчик.

— Светошумовые кто припас?

— Так точно.

— Живём.

* * *

— Доказательств, что искали именно нас, вполне достаточно. Но и не достаточно, — Черто #769;в щёлкнул по скудной стопке с отвратительного качества фотопластинкам и довольно удачными рисунками. На тех и на других был "Ямал". Имелись ещё какие-то документы на английском языке, но написанные от руки таким жутким почерком, что с трудом поддавались переводу. Всё это отыскали в каюте барка, которую видимо, занимали англичане.

Говорил капитан тихо, чтобы разговор не слышал вахтенный на руле:

— Пойдём, пошепчемся, — кивнул на дверь из рубки.

Накинули куртки, вышли на балкон левого крыла мостика.

— Я к тому, что придумай что-нибудь ещё, сгусти краски…, если вдруг кого-то из наших переклинит на пацифизме — навроде "зазря столько людей угробили". Будет оправдание.

Что скажешь?

Шпаковский достал сигареты, протянул капитану. Закурили, облокотившись на стальные перила, невольно любуясь: на фоне клубящейся туманом Земли Визе высился мачтами красавец барк — печальный зарифленный парусник на мертвенной зыби.

На баке возились матросы с "Ямала" — готовили судно к одиночеству и возможно к зимовке.

От борта отвалила шлюпка, горбатясь каким-то грузом, направляясь к ледоколу.

"Боцман опять чем-то прибарахлился", — удивляясь прижимистости подчинённого, подметил капитан.

Тихо молотя винтом шлюпка приблизилась и Черто #769;в разглядел бочки на её борту.

— Ещё капусту квашенную нашли? Неплохо бы было. Вкусная, зараза. Умели ж, раньше….

— Чистый продукт, без наших гербицидов. И норвеги, видишь, распробовали. И от цинги.

Шлюпка пошла мимо борта ледокола к нависающей ближе к юту стреле крана.

— Эй, на крэйсере, — специально коверкая, прокричал капитан, — чем разжились?

— Ворвань!

— Ёх. А зачем нам эта вонючка?

— Боцман велел.

Шлюпка скользнула дальше, и капитан не стал больше надрывать голос, повернувшись к помощнику:

— Видал? Где он её складировать собрался?

Шпаковский не ответил, зная, что капитан задался скорей риторически, а от него ждут ответ на другой вопрос.

Докурив, досадно блуканул взглядом, и не найдя пепельницы, помня о категоричном бзике кэпа "не гадить вокруг себя", забычковал, пряча окурок в спецовку.

— В тех записках и документах на английском ничего мы не найдём. Если они совсем не дураки, — медленно проговорил Шпаковский, — но и в экипаже никакой бузы не слышно. У нас-то любителей поспорить пара умников-киповцев и всё. Скорей наоборот притихли и поняли что теперь всё по серьезному, и мы на военном положении. Не на словах, а…. А, пусть и звучит по киношному — теперь кровью помазаны.

— Скажешь тоже — "помазаны". Но лучше бы нонешние российские власти о нашем фактическом пиратстве ничего не узнали. Поэтому — всем молчок и чтоб ни-ни, как нашкодившие хулиганы, — докурил и капитан, почти один в один повторив процедуру помощника с окурком, — ещё карел этот….

— Да. Малый не промах. Трюм там большой. Тремя бойцами не обшарить, он и спрятался. А потом видимо русскую речь услышал и вышел. Ну как тут стрелять?

— Да я понимаю. Вот куда его теперь? Его хоть к унитазу приучили?

— Ага. Пока заперт в каюте. Я его вчера допрашивал. Обнадёживающе. Я честно боялся, что мы его родичей положили, и он крысится будет. А он вроде как одиночка. Откуда-то из-под Кеми. Промысел у них был семейный, но их коч разбился ещё прошлой осенью. Кто сразу потонул, кто в горячке помер. Один остался. Мыкался. Прибился к ватаге. Тут их англы и наняли.

— Надо ж как всё складно….