Эпопея эпохи легенд

— Приветствую, — начал он, изо всех сил стараясь скрыть не только волнение, но и истинные намерения, — Я зовусь Добромиром Блазеньевым, и весь этот город вместе с окрестностями, принадлежит мне. Я наслышан о напасти с горынычем, и с великой радостью бы скормил вас самым голодным из своих пардусов, но думаю, вы не откажете мне в услуге. Справитесь — так и быть, похлопочу, чтобы вас выпустили из темницы. Но чтобы впредь ноги вашей не было в Зазнобограде! Второй раз попадётесь — не сносить вам голов!

Крестоплавский хотел было сказать, что город из белого камня он и сам с большим удовольствием покинет и не вернётся в него за все деньги мира, хоть своего, хоть этого, какого угодно, но вовремя прикусил язык. Всё же на кону стояло освобождение из темницы, поэтому требовалось внимательно слушать, что от него требуется.

— Раз вы такие бравые странники, и опасности не боитесь, есть у меня для вас задание, непростое, опасное, но для вас, полагаю, привычное, — начал рассказ Добромир, — К западу от Зазнобограда начинается гиблый лес. Когда-то, задолго до моего рождения, и даже до рождения первого мужчины из нашего рода, в лесу том рос дуб. Однажды осенью, во время гона, крупный олень повадился наводить ужас на деревни, что неподалёку отсюда были. Тогда вызвался помочь самый сильный лесоруб, какого только знал наш город. Схватил он топор, да и порубил тот дуб, а из ствола вырубил форму оленя, чтобы спугнуть того, кто покоя округе не давал. Получился деревянный рогатый истукан вышиной в два человеческих роста, с яхонтовыми глазищами полыхающими. Чтобы он темнее казался, измазали его смолою сосновою, а рога остро наточили, словно копьё воинское.

Закончил лесоруб работу, обошёл, оглядел её, да и направился в обратную дорогу.

Да вот только лес тот непростой, силою древнею языческою напоен был. В ночь, как дуба не стало, залило его небо дождём студёным, словно слезами, зашумели дерева уцелевшие и вдохнули в истукана деревянного живительную силу. Встал тогда олень деревянный на дыбы, затрубил и понёсся по лесу. Полыхнули рога его, словно солнце яркое, вышли из пня, что дубом был, молодые зелёные ростки, и возродился дуб могучий, словно и не рубили его вовсе. А олень, что истуканом был, много веков бродит по лесу безмолвным стражем.

И поэтому я позвал вас — чтобы добыли вы мне рога чудесные от того оленя. Возьмите меч мой — он любое дерево прорежет — и ступайте за рогами волшебными. Сила в них великая, и я обращу её на службу нашему городу, — закончил рассказ Добромир.

— А разве нашему городу что-то угрожает? — спросил Михаил, — У нас же есть водомёты, горынычей итак тушат…

— Не тебе, змеиный жрец, судить, что угрожает нашему городу! — оскалился посадник, — Я знаю, что скоро настанет день, когда чёрное светило взойдёт на небе — и это будет последний рассвет нашего прекрасного Зазнобограда!

От Крестоплавского не ускользнуло и то, что Всеволод тайком закатывал глаза, словно считал посадника сумасшедшим. В этот момент попаданец вспомнил, почему деталь о скопце была важна — на Руси они часто входили в секты. Судя по ереси, которую нёс Добромир и изображениям чёрной луны, присутствовавшей только на облачении ратников и на входе в ратушу, в городе действительно действовала секта.

— Вас проводят. Добудьте мне рога оленя и сможете покинуть темницу, — закончил посадник, — Если, конечно, вернётесь живыми.

Ратники выпроводили двоих узников из ратуши. Ворота закрылись с гулом набата…

Глава 8. Лесной олень

Багряный лес, начинавшийся у западной стены белокаменного города, встретил путников проливным дождём. Листья медленно опускались в расширяющиеся лужи, выписывая удивительные узоры. Набрякшие кроны деревьев грозили обрушить на голову любого невезучего прохожего несколько литров ледяной дождевой воды. Поёжившийся Михаил впервые пожалел, что ввязался в новую авантюру. Может, надо было попробовать устроить побег из темницы тайно?

— Скажи, ты уверен, что доставать рога — хорошая идея? — произнёс он, в душе надеясь услышать что-то наподобие «У меня есть план, сейчас перешагнём через вон те кусты, дальше сделаем подкоп, выроем тоннель и сбежим из этого города и от сумасброда посадника, куда глаза глядят!». Увы, желанная фраза напарника так и осталась в фантазиях, очень быстро развеянных струйками стекавшей по шее дождевой воды.

— А у нас, по-твоему, есть выбор? — поинтересовался рыжий. С момента, как они вошли в лес, он становился раздражительнее, казалось, с каждым вдохом местного воздуха, — Полвека в темнице в ожидании казни! Нравится тебе такое?

Учёный вздохнул.

— То-то же. Так, чтобы поймать оленя, надо думать как олень. Если бы я был ценным зверем, на которого охотились, где бы я прятался?

— Ищи горох, — подсказал Крестоплавский, — Это верная примета!

— Какой горох? Он на огороде бывает! Ты здесь видишь поблизости огород?

— Ты что, на охоту никогда не ходил?