Эпопея эпохи легенд

— Сие любо мне. Кудесная чешуя, в коей заточена сила колоды змиев! Отныне и во веки веков, я буду царствовать могучею дланью над всем миром!

Чешуйка вспыхнула, стоило Змоку сжать её в руке. Тело его содрогалось и видоизменялось. Могучие перепончатые крылья раскрывались, подобно парусам, острые костяные выросты покрывали морду, шею и спину, доходя почти до самого хвоста, где также сложилась стрела из толстых костяных пластин.

Змок превращался в того, кем обязательно становилась любая змея-долгожитель — горынычем. Кулак одним ударом пробил потолок, а грузное тулово, расширяя пролом, вылезало на поверхность.

Царь змей напряг могучие мускулы, соединявшие широкие крылья с телом, и почувствовал, как его тело поднимается в воздух. Колдовская сила бурлила в его венах, старая чешуя слетала прочь, клубясь в воздухе, словно отравленное облако.

Змеиное тело, с помощью которого Царь змей ползал по полу дворца, обзавелось мощными когтистыми лапами, зелёная шкура сменилась чёрной, а на морде выросли длинные, немного загнутые, шипы.

Змок был готов. Он жаждал найти Михаила и Всеволода, разобраться с ними раз и навсегда.

Болото таяло в дымке далеко внизу. Новоявленный горыныч с каждым мгновением, проведённым в воздухе, летел всё увереннее. Длинный раздвоенный язык ощущал в воздухе едва уловимый след из духа Михаила и Всеволода — страх, смешанный с отчаянием, что они чувствовали на кишащих змеями болотах. Из всего этого Змок выцепил одну дорожку, ведшую куда-то в сторону реки, по которой ходили большие корабли…

Глава 16. Сказания посадника

С тех пор, как Михаил и Всеволод покинули Зазнобоград, спокойствия там не добавилось. Исполинский город словно бы притягивал к себе и всем жителям, в нём обосновавшимся, необъяснимые, и порой, страшные события.

Факелы, треща, разгоняли царивший в темнице мрак. В крохотной камере висел на цепях, скрючившись, бородатый мужчина в рваном одеянии, очень похожем на птичье оперение. В дырах проглядывали раны с запёкшейся кровью, идущие вдоль боков — последствия встречи палачом, что как роботарь, высился в проходе, не давая сбежать.

— Ну что, так и не собираешься рассказать, чем вы там занимались на том острове? — грозно спросил ратник, — Или сказать нашему многоуважаемому палачу, чтобы он заставил тебя побегать наперегонки с лесными животными? Или попарил в бочке, наполненной ядовитым отваром?

Узник оскалился, точно посаженный в клетку дикий зверь.

— Это был наш остров много веков! А чужеземцы, вроде вас, пришли и перебили нас почти всех! Чем мы там занимались, никого не касается!

— Что же, сиди дальше. Посмотрим, как ты запоёшь, когда не поешь ещё пару дней!

Узник попытался встать, но толстая цепь, хоть и проржавевшая в нескольких местах, не давала ему возможности этого сделать.

— Я смогу долго продержаться без еды и воды — я из рода Жрецов Дорожной совы, мы всегда отличались особыми магическими умениями… Жаль, что многих из нас изгнали отсюда!

— Давно надо было это сделать, — рявкнул ратник, — Поговаривают, что и наш посадник когда-то связался с вами, и теперь он потерял рассудок!

— Он и правда бывал у нас на острове, и изучал древние знания, записанные в чёрном фолианте.

Однако, затем на остров прибыл безумец, утверждавший, что его не хотят видеть в вашем городе. Он устроил на острове кровавую баню, истребил почти всю общину и украл наш чёрный фолиант! Более того, он осквернил наше капище и присвоил наши образы! Он имеет такое же отношение к Жрецам Дорожной совы, как день к ночи, как холод к жару!

— И что, ты хочешь сказать, что житель Зазнобограда, а не кто-то из ваших свёл с ума городского посадника?

— Вполне. Слишком много ценных знаний заключено в той книге. Я мог бы продемонстрировать то, что говорю правду, но, к несчастью, на цепи в камере я бессилен.

На лице стражника заиграла нехорошая ухмылка.

— Так вот, к чему дорожка ведёт! Ты сбежать надумал? Не выйдет! Меньше всего нам сейчас нужен разгул ведунов в городе!

— Ты мне не веришь? Что же, я полагал, что так и будет. Меня необязательно отпускать на волю через главный вход темницы, чтобы меня увидели.

— Ты о чём?

— В чёрном фолианте написано, что у этой темницы великое множество выходов — но самые древние ведут через широкие пещеры, которым многие миллионы лет. Я мог бы попробовать пройти там, составить карту пещер, которых никто из горожан никогда не видел. Если обитатели пещер меня не сожрут, я смогу уйти и никогда не появляться здесь, а вы получите карту пещер, которую я пришлю с почтовым голубем. Если же те, кто водятся в пещерах меня съедят — что ж, вам же будет лучше.

Стражник почесал в затылке:

— Что ж, если можно избавиться от таких ведунов, как ты, да ещё и принести пользу, я только за. Вставай. Понемногу, не торопясь — попробуешь напасть — проткну пикой. Как звать-то тебя?

— Никодим, — представился узник в птичьих одеждах.

— Так вот, Никодим, пусть будет по-твоему. Я помогу тебе пройти в глубины подземелья. Если же ты обманешь — пожалеешь, что решился на такой спор.