Эпопея «Нормандии – Неман»

Первые две недели в Полотняном Заводе проходят довольно однообразно, и в конце концов миссии сопровождения бомбардировщиков, не представляющие никакого интереса, нам наскучивают. «Мы летчики-истребители, а не пастушьи собаки», – возмущаются самые энергичные из нас.

А оттепель, уже явившая себя во всей красе и с каждым днем набирающая силу, не очень-то способствует тому, чтобы можно было воспрять духом. Вокруг все развезло, грязь такая глубокая, что порой приходится битый час выволакивать самолеты из капониров и выводить их на взлетную полосу.

Но русский народ, одержав победу над генеральшей по имени Зима, проявляет завидное упорство и в борьбе с оттепелью, ужасающей нас своими масштабами. Вместе с товарищами я потрясенно наблюдаю, как мужчины и женщины без возраста изо дня в день не покладая рук трудятся на аэродроме, превратившемся в трясину. С утра до вечера солдатскими котелками и консервными банками они вычерпывают и выливают в канавы воду на взлетной полосе. Точно так же другие люди в Иванове расчищали и утрамбовывали для нас снег.

Желая скрасить нам фронтовые будни, Киргизская ССР прислала на авиабазу несколько сотен молодых куропаток – видимо, там думали, что личный состав «Нормандии» куда многочисленнее. В итоге мы ели куропаток дважды в день. Поначалу, конечно, нарадоваться не могли – новое кушанье внесло разнообразие в рацион, состоявший из «птичьего корма». Но последние тушки, уже подпортившиеся, обеспечили нам несколько ночей, проведенных всей эскадрильей в полевых сортирах на двадцатиградусном морозе. И на врачебное искусство доктора Лебединского, хоть он и был нашим добрым товарищем, рассчитывать не приходилось – тубиб, как и мы, пострадал от провианта, а в его переметной суме с красным крестом можно было отыскать только бутылку с алкоголем на все случаи жизни, изрядно опустевшую стараниями и русских, и французов, да десяток сомнительных пилюль от всех болезней. Выручили нас только молодость и крепкое здоровье.

За Лебединским повсюду таскается странный персонаж – помогает доктору носить суму. Он вроде бы северный китаец, добрался до нас из Гонконга, одному богу ведомо как, но откликается на очень французскую фамилию Шабишу.

Наше привыкание к особым летным условиям в России не обходится без происшествий. Бывает, кто-нибудь возвращается с минимальным остатком топлива, не дотягивает до аэродрома и садится на проселочной дороге. Однажды Маэ и Альбер в подобной ситуации приземлились прямо перед взводом советских пехотинцев, и те немедленно взяли их на мушку. В конце концов нашим товарищам удалось убедить солдат, что они не шпионы, и продолжить путь пешком к авиабазе.

В другой раз у самолета Марселя Альбера случилась поломка в системе подачи масла, когда он сопровождал бомбардировщики над районом Ельни. Винт перестал вращаться высоко над вражескими укреплениями, и Альбер сделал короткое пике, чтобы набрать скорость и перезапустить мотор. Поскольку эта уловка не сработала, ему пришлось перейти на ручную подачу масла. Таким образом он больше часа удерживал самолет в воздухе и совершил удачную посадку на аэродроме. Издалека мы увидели, как Альбер выпрыгнул из кабины и шагает к нам, держась за плечо. «Парни, ну наконец-то я добрался, а то у меня уже судороги начались», – сказал он с неподражаемыми интонациями парижской босоты.

Мой приятель Марсель Альбер еще несколько дней восстанавливался после этого возвращения, потребовавшего столько физических усилий.

21 Смех и слезы

Пятого апреля 1943 года низкое небо затянуто черными тучами. За последние несколько дней температура воздуха заметно повысилась, и это ускорило оттепель, которая приняла совсем уж эпические и зрелищные масштабы. Вокруг – топь, хлябь, непроходимая трясина. Ошеломленные этим зрелищем, мы недоумеваем, каким образом земля впитает в себя всю воду, льющуюся со всех сторон. Подобной резкой метаморфозы в природе ни за что не увидишь в какой-нибудь скромной и благопристойной английской глубинке.

Сегодня советское командование в знак доверия к «Нормандии» поручило нам ответственную миссию – глубокую разведку над Рославлем, на оккупированной врагом территории. Французские пилоты впервые полетят над орловским «котлом», где немцы перегруппировывают свои войска. Майор Тюлан назначает на это задание Прециози и Дюрана, ведь у них уже есть богатый опыт.

Совершив взлет, два Як-1 присоединяются в небе к легкому бомбардировщику, который им предстоит охранять; тройка берет курс на запад и исчезает из виду. Майор Тюлан с Михаилом Шиком минут десять следуют за ними в фургоне с радиопередатчиком, но связь потеряна, и они возвращаются. Система радиосвязи «земля – воздух» в СССР имеет узкий радиус действия – в пятидесяти километрах от авиабаз она уже не работает. К счастью, связь между самолетами функционирует чуть лучше, что позволяет пилотам в звеньях переговариваться и предупреждать друг друга об опасности. Но чтобы опознать в воздухе своих, мы уже привыкли больше полагаться на номера, выписанные на фюзеляжах.