Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции

Каким бы успешным ни казалось их наступление, финны теперь держали «тигра» за хвост. Бросившись к озеру, они оставили позади крупные советские группировки, не разгромив их. Советские 18-я дивизия и 34-я танковая бригада были рассечены на десять изолированных частей, а 168-я дивизия оказалась в окружении, но практически не понесла потерь. Попытки финнов уничтожить эти окруженные части вылились в едва ли не самые масштабные и ожесточенные бои за всю войну⁴⁰.

Безнадежное положение 18-й дивизии и поддерживающей ее танковой бригады настраивало финнов на быструю и окончательную победу, но русские продолжали оказывать невероятно упорное сопротивление. Например, в одной из трех рот, угодивших в западню в Уомаа, оставшиеся в живых отказались сдаваться даже после того, как из строя выбыли 83 из 85 человек личного состава. Ядро обороны десяти небольших «мотти» составляли более 200 советских танков. Только два «мотти» в деревнях-близнецах Леметти Восточное и Леметти Западное обороняли более 100 танков. Даже будучи обездвиженными из-за нехватки топлива, они представляли собой грозные огневые точки. Вместе с полевой артиллерией и автоматическим оружием пехоты они составляли огромную огневую мощь. Для финнов, не имевших тяжелой артиллерии, было бы крайне опасно и неразумно штурмовать эти сильно укрепленные позиции, прежде чем свое веское слово не сказали холод и голод. Голод русским удалось отсрочить благодаря поеданию лошадей и в некоторой степени благодаря тому, что на данном участке неплохо поработала советская авиация, которой удалось сбросить осажденным некоторое количество провианта⁴¹.

168-я дивизия полковника Бондарева оказалась в так называемом «большом мотти», протянувшемся от северо-западной оконечности Кителя до Койриноя на Ладожском озере; в самых широких местах его размеры составляли примерно от 4,5 до 5 миль. Предвидя попытки Красной армии обеспечить снабжение этого соединения по льду озера, финны 20 января заняли северо-западные острова архипелага Питкяранта. Однако русские успели захватить ближайшие к Питкяранте острова, в том числе Пусунсаари. На островах шли ожесточенные ночные бои, когда русские отправляли вереницы саней на конной или танковой тяге на помощь своей попавшей в ловушку дивизии. До самого конца войны финнам удавалось разгромить большую часть этих колонн снабжения на пути к Койриноя, где на льду громоздились целые горы лошадей, саней и мертвых солдат⁴².

20 января другая финская ударная группа перерезала дорогу Уомаа – Кясняселькя и заняла оборону у реки Ууксунйоки, примерно в миле к востоку от Уомаа, где сдерживала натиск большей части советской 60-й дивизии, брошенной на выручку осажденной 18-й дивизии. К тому времени две дивизии финского IV армейского корпуса столкнулись с превосходящими силами противника на трех фронтах – у рек Коллаанйоки и Ууксунйоки и у Питкяранты – и одновременно глубоко в тылу несколько батальонов вынуждены были удерживать осаду двух русских дивизий и танковой бригады. К концу января несколько очагов сопротивления были уничтожены, и весь фронт в достаточной мере стабилизировался, но уже поступали зловещие разведывательные донесения о направлявшихся в район Ладожской Карелии дополнительных советских дивизиях…⁴³

Вместо того чтобы высвободить часть IV корпуса для действий на важнейшем фронте Карельского перешейка, маршал Маннергейм был вынужден усилить этот участок за счет своих скудных резервов. В январе в корпус были направлены кавалерийская бригада (личный состав которой был «пересажен» на лыжи) и три отдельных батальона. В конце месяца генералу Хэгглунду была придана и недавно сформированная 23-я дивизия; однако сюда попал только один из полков дивизии: два других пришлось перебросить на Карельский перешеек в феврале⁴⁴.

Говорить о затишье на Карельском перешейке в январе 1940 года уместно лишь в сравнении с суматошным периодом 17–20 декабря и еще более тяжелыми последующими неделями. В конце декабря русские приняли решение о временной приостановке наступательных операций. Однако авиация, в течение января усиленная на 50 процентов, и артиллерия, усиленная более чем на 150 процентов, подвергали линию Маннергейма и ее коммуникации

постоянным обстрелам и бомбардировкам. За этот период на объекты обороны Карельского перешейка более 4000 вылетов совершили бомбардировщики и почти 3500 – истребители. Артиллерийские обстрелы – теперь уже из тяжелых орудий – стали настолько эффективными, что передвижение по финским автомобильным и железным дорогам могло осуществляться только под покровом темноты. Даже полевые кухни приходилось подвозить к линии фронта ночью и увозить – до рассвета; первая порция еды распределялась по прибытии вечером, вторая партия готовилась ночью, чтобы ее можно было успеть раздать солдатам рано утром, когда еще темно. Несмотря на сильные холода, в палатках и других укрытиях нельзя было разводить огонь, так как даже малейший дым мог запросто спровоцировать артиллерийский обстрел⁴⁵.