Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов

— Что это? — изумился толстый шурале. — С каких это пор медведи стали указывать лешим, что надо делать?

Слова про леших Волоса удивили, но представление уже началось. Надо было идти до конца.

— С сегодняшнего дня. Слышал, что я сказал? — рыкнул он.

Вокруг наступила тишина. Лешие перестали смеяться. Они поднялись на ноги и угрожающе придвинулись к медведю.

— Не понимаешь? Печально. Придётся применить силу.

С такими словами Волос схватил толстяка за руку и вырвал из неё чуда, отпустив его за своей спиной. В это время вторая рука шурале обвилась вокруг медвежьей шеи и стала её душить. Сильная была рука. Но душила не долго. Волос, превращаясь в чёрного бородача, перехватил лешего за пояс, поднял над головой и со всей божественной силы зашвырнул его в толпу ринувшихся вперёд шурале. Бросок был восхитительный. Двое упали. Остальные замешкались. Появление на поляне богатыря-оборотня привело их к мысли, что лучше быть от этого места подальше. Упавшие на четвереньках, остальные бегом — стая шурале исчезла за деревьями с противоположной стороны поляны. Лишь один незадачливый ловец цвергов всё ещё болтался на верёвке посреди поляны. Волос подошёл к нему, спустил на землю, могучим усилием оборвал верёвку у самой петли:

— А ну, кыш отсюда! И чтобы я тебя потом долго-долго искал.

Леший не заставил себя ждать. Испарился почти моментально. Будто его здесь и не было.

* * *

В тот же миг из зарослей малинника, где раньше в засаде сидел Волос, появился цверг. Вот уж кого не ждали! Волос полагал, что малыш со всех ног удирает от места встречи с рогатыми пеньками. А он подошёл к сидящему у берёзы Волосу, хлюпнул носом и сказал:

— Мешок отдай. Там мои инструменты.

Чернобородый силач взял мешок (он действительно оказался увесистым) и отдал маленькому человечку.

— Так ты, стало быть, цверг. А не ваше племя чудью белоглазой называют?

— Наше. И людей мы не любим, — сердито буркнул человечек.

— А богов?

— Тех, что из Золотого города ненавидим. У нас война. Они охотятся за нашим Дылдой-Шептуном.

— Это ваш вождь?

— Экий ты странный. Про Дылду не слышал?

— Нет. Я не здешний.

— Это по одежде видно. Ты оборотень?

— Нет. Я — бог.

— Шутишь?

— Чистая правда. С реки Йоки я.

— Не слыхал про такую. Из еновой шайки что ли? — с подозрением покосился цверг.

— Нет. Я молодой. Пока ещё сам по себе. Можешь звать меня Волос.

— Вот оно как! Беспризорный бог! Чего уж смешнее! Значит, древних обид у нас нет. Это хорошо. Ты мне понравился. Меня Яри зовут. Пошли со мной. Здесь как-то неуютно. Того гляди шурале вернутся. Подслушивать станут. У них с тридцатью тремя богами мир. Могут донести. Только ты это… Давай опять в медведя превращайся. Нечего тут следы оставлять.

* * *

Вскоре нашли секретную тропу и стали по ней огибать Абараш-Баш с севера. Цверг довольно шустро передвигал своими лапками. Вроде бы и ночь, но темно не было. Огромная полная луна освещала окрестности серебристым светом. Впереди маячил стогообразный силуэт Кабана. Так называют гору Большой Иремель. То ли это значит «стог» по-башкирски, то ли «кабан» по-русски. Правда, кабанов в тех местах испокон веку никто не видел. Вероятно, слуги богов ещё при строительстве Золотого города всех сожрали.

Почти дошли до западного склона горы. Затем повернули на север. Стали спускаться. Дальше пошёл заболоченный лес. Но болото, видимо, изрядно подсохло. Июнь, засуха. Шли без помех.

Речка появилась неожиданно. Метров тридцать шириной. Тихая, гладкая. В тёмной зеркальной поверхности отражался серебряный щит луны. По обоим берегам стоит темная стена леса. На Волоса повеяло чем-то родным, мещерским.

Речка в этом месте уходила под гору. Волосу это показалось странным. Течёт себе речка, течёт. Не такая уж маленькая. И вдруг на её пути гора. Не большая, с соседними не сравнишь. Но всё-таки — гора. Плоская серая скала с проплешинами разноцветных мхов уходит отвесно вверх. И речка, наткнувшись на эту преграду, не пытается её обогнуть, а попросту исчезает. Нет её.

— Она там дальше за горою опять на поверхность выходит, — пояснил Яри.

Он подошёл к плоской скале почти у самой кромки воды, засунул руку в воду, подёргал какие-то камни, надавил куда-то, и с тихим шумом вбок отодвинулся стоящий у скалы валун размером с человека, обнажив спрятанный подгорный лаз.

— Полезли скорее.

Медведь посмотрел на узкую дырку, почесал затылок и спросил:

— Ты думаешь, я туда протиснусь?

Яри критически оценил массивность компаньона и помотал головой:

— Нет.

— А что делать?

— Ну… Это… А! Ну, ты же оборотень. Превратись во что-нибудь.

— Во что? Тут ни медведь, ни человек, ни волк такого размера, как я, не пролезут.

— А в змею можешь?

— Хм… В змею, пожалуй, можно, — обрадовался Волос. — А твои не перепугаются?

— Нет. Я им уже знак подал, что с гостем иду. К тому же сам первым полезу, — с этими словами он зашёл в нору, как обычный человек в проём двери.

Тело медведя стало вытягиваться, конечности исчезли, голова сузилась. И вот на земле уже лежал длиннющий, толстенный желтобрюхий полоз. При этом брюхо у него отливало чистым золотом.

— Хорош, хорош, — похвалил Яри. — Пошли.