Эпсилон Эридана

Что касается тайны, то ее ждали, на нее надеялись, из-за нее, по большому счету, и отправлялся в рейс "Звездный Вихрь", команда которого состояла исключительно из добровольцев, отобранных к тому же из большого числа желающих. Вот только действительность сильно превзошла все ожидания. По сравнению с масштабом случившегося расстояние между Солнцем и одной из ближайших звезд выглядело пренебрежимо малым. Это несоответствие порождало психологическое напряжение, которое усиливалось с каждой новой неудачей.

Как и любой руководитель коллектива, Маша прекрасно знала, что усталость снижает шансы на успех общего дела. Знала это и Милдред. Но она не только знала, но и кое-что предприняла, начав с руководителя экспедиции.

– Включить шум дождя? – спросила Милдред.

– Он навевает меланхолию.

– Меланхолия помогает восстановлению нервной системы.

– Не надо, и без того хорошо. Давно так не отдыхала. Спасибо тебе за заботу.

– Это еще не все.

– Что, продолжение следует?

– Надеюсь, я угадала, – улыбнулась Милдред. – Быть может, и угодила.

Вкатился столик с коктейлями.

– О! И что тут?

– Пробуй.

Маша взяла бокал и потянула через соломинку терпкий напиток.

– М-мм. М-магия.

– Хочешь лимона?

– С удовольствием.

Маша откусила ломтик и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Удовлетворенно кивнула и быстро взглянула на начальницу аналитического центра.

– Милдред, а чего хочешь ты? Ведь чего-то ты хочешь?

– Хочу чтобы ты расслабилась. Боеспособность крейсера от этого только выиграет.

– Уже получилось. Но, возможно, это не все, что ты хочешь.

Милдред рассмеялась.

– Не веришь в бескорыстие? Увы мне!

– Почему же, верю. Тут дело в другом. Просто привыкла, что каждый разговор требует от меня определенного решения. Боюсь, что не скоро избавлюсь от этой привычки. Профессиональная вредность, извини.

– За что? Профессиональная вредность лучше вредности профессионала.

Маша улыбнулась.

– Спасибо. Рада, что ты понимаешь. Каждый день нужно переговорить с таким количеством людей... Постоянно боюсь чего-то не успеть, что-то упустить.

– Да вроде успеваешь.

Маша не согласилась.

– Нет. Я-то вижу. Честное слово, не пойму, почему мне доверили такой пост. По характеру я вовсе не лидер, скорее затворница.

– Возможно, как раз поэтому. Ты не нависаешь.

– То есть?

– Ну, настоящий лидер берет власти столько, сколько может унести. Применение власти доставляет ему удовольствие. Тебе же власть не столько приятна, сколько обременительна, поэтому ты довольствуешься лишь минимумом, без которого невозможно исполнение обязанностей. И даже, по-моему, несколько меньшим.

– Это плохо?

– Я бы не сказала.

– Вот как! Почему?

– Это позволяет раскрыться окружающим. В итоге мы можем использовать способности каждого вопреки недостаткам характера. А их много, способностей каждого, гораздо больше, чем у любого самого гениального вождя. От руководителя требуется прежде всего способность определять, чьи способности в данный момент самые нужные. Разве не так?

– Да, разумеется. Еще раз о преимуществах парламентаризма... Но есть и очень существенный минус – мы теряем в скорости принятия решений. Пока со всеми согласуешь...

– Быстрое решение – не всегда лучшее решение. Чаще даже – наоборот. Знаешь, мне кажется, что времена лидеров вообще канули. И слава Богу! Лидер – он же в значительной степени кумир, если не идол. А кумиры всегда обходились дорого, причем в конечном счете оказываясь ненужными. Вспомни хотя бы остров Пасхи. Система парламентаризма была рискованной в мало просвещенном обществе, когда не знали меры в ущемлении одних социальных групп за счет других. Но не в наше же время!

– Слушай, ты так хорошо все понимаешь. Почему не командуешь "Вихрем"? Нет, серьезно?

Милдред усмехнулась.

– Понимать мало. Я, как говорили староангличане, совсем другой чайник рыбы. Я власть люблю. И испытание славой не выдерживаю.

– Ты? В самом деле?

– Увы. Наверное, дикие африканские гены прорываются. От меня уже четыре мужа сбежало. Это я говорю только об официальных.

Маша оценивающе глянула на Милдред.

– Да, их надо было сильно напугать.

– Ну, пугались они не слишком. Один даже меня поколотил.

– А ты? – с неистребимым женским любопытством спросила командир звездного крейсера.

– Я? Да тоже есть что вспомнить. Чувства увивают разум похлеще, чем плющ беседку, причем комбинации возникают самые замысловатые, заранее не угадаешь.

– Отчего и любовные игры такие занятные.

– О! Конечно. То кругами ходишь, ткешь паутину, мотылька караулишь. А то, глядишь, само как обрушится, как накатит, да как хватанет, – поди разбери, где чьи ноги. Тогда – все, хочется рабства. Чтобы тебя... Бывают моменты, бывают. Но потом понемногу все тает, куда-то просачивается. Начинаешь замечать, что мужчин кругом вообще-то много, хочется пройти все еще разок, добыть нового восторга. Ну, сама знаешь.

– Как не знать. Мне особенно нравится момент, когда мужчина понимает, что замечен. Ах, какие стойки они делают!

Маша поднялась из шезлонга и показала, какие стойки. Милдред едва не захлебнулась коктейлем.

– Предупреждать надо! – кашляя, упрекнула она.