Эра чудес

Никто из них не осмелился возражать ему. Поттер с трудом посмотрел на Ичабода, который показывал своей неразлучной подружке Море на огни внизу. Рэдклифф предупредил их, что Ичабод может испугаться лететь в первый раз, но как раз, напротив, тот был в восторге. Очевидно, его родители считали, что летающая человеческая машина — это богохульство, поскольку полет есть привилегия ангелов. Теперь, когда Ичабод освободился от родителей, он хотел попробовать все, что они ему раньше запрещали.

Мора, наоборот, выглядела несчастной и чувствовала себя неуютно. Ей велели надеть платье, чтобы не вывести из себя благоверных, и она постоянно вертелась, как будто разучилась носить одежду.

— Кто-нибудь знает, что с семьей мальчика? — шепотом спросила Грета.

Поттер ответил, понизив голос:

— Рик слышал, что они были убиты учениками Брата Марка во время беспорядков.

— А мальчик об этом знает?

— Еще нет, я думаю, будет лучше, если мы сообщим ему об этом позже.

— Да, конечно.

Конгрив сидел впереди всех, у него была шестнадцатимиллиметровая кинокамера с длиннофокусным объективом. Он, не отрываясь смотрел в бинокль, пытаясь разглядеть людей, которых Рэдклифф направил, чтобы выгнать благоверных с места, где они собирались приземлиться. Взглянув на него, Уолдрон спросил:

— Ичабод знает, куда мы летим?

Грета покачала головой.

— Он говорит, что просто бродит там и сям, пока не найдет подходящего места, где может войти. Зворкин сказал, Питирим поступал точно так же.

— Что значит, подходящее место? Он что, ищет что-то вроде двери, ворот или дыры?

— Он не может объяснить. Так что единственное, что мы можем предпринять, так это отвести его туда, где он был в последний раз. Мы с Абрамовичем пытались сегодня проследить, где он был, наудачу земля оказалась достаточно мягкой, и мы нашли несколько следов. А уж остальное, боюсь, за ним.

— Мы обнаружили людей Рэдклиффа, — прокричала Наташа, — садимся!

— Отлично! — ответил Поттер и автоматически проверил диктофон и камеру.

— Знаете, что меня удивляет? — спросил Уолдрон. — Меня удивляет, что мальчик ни капли не напуган. Вы не думаете, что после того, как ему часто говорили, что ангелы будут злиться…

— Так-то оно так, — заметила Грета, — но он рад, что мы, в отличие от его родителей, не бьем его за то, что он умеет, и готов сделать для нас все на свете.

Вертолет приземлился. За стеклом светился город чужих. Отсюда Поттеру показалось, что он ему что-то напоминает. Он наклонился, пытаясь воскресить воспоминания.

Ну конечно! Цепочка айсбергов.

Но айсберг изменился. Если в Арктике айсберг одного цвета: либо белый, либо серый, либо, может быть, зеленый, когда его омывает штормовое море, — то этот был, как драгоценный бриллиант, еще ярче, чем свет солнца, красочней, чем радуга, красивее огня. Теперь основной цвет был белый с желтыми прожилками, а полосы и вспышки, летящие над землей, становились то темно-красными, то алыми, то зелеными, как яблоко.

— Эти цвета определенно должны что-то значить! — выключая двигатели, произнесла Наташа. — Но сможем ли мы когда-нибудь узнать — что?

Отсюда прозрачное сияющее строение чужих казалось просто устрашающим. И Поттер поймал себя на том, что его взгляд возвращается снова и снова к сияющему представлению, когда он, все еще дрожа от подступившего страха, благодарил Рика, командующего людьми Рэдклиффа, за то, что они избавились от благоверных. Их держали на расстоянии выстрела, направив на них оружие, хотя те, несомненно, не побрезговали бы раскрошить вертолет на части.

Его материал, объем, вот что так впечатляет. Человеческий город мог бы занять столько же места, но он был бы разделен на аллеи и улицы. У него был бы горизонт. А это — единое целое.

Компаньоны Поттера, конечно, кроме Моры и Ичабода, помогали Абрамовичу надеть снаряжение, тот сделал несколько фотографий, записал на диктофон точное время и, улыбаясь, повернулся к Ичабоду.

— Ну что, сынок, твой шанс? Ничего страшного, конечно, нет, тем более ты был там уже дважды.

Лгун. Насколько нам известно, чужие могли укрепить свою охрану, и теперь этот парнишка может умереть или сойти с ума.

— Конечно, мистер! — защебетал Ичабод. Замялся, взглянул на Мору, которая с детским восторгом наблюдала за безвкусной игрой цветов.

— Послушайте, — продолжал он. — А можно мне взять с собой Мору? Я знаю, ей там понравится!

Пораженный Поттер не смог сразу ответить. Уолдрон рассказал о Море. И именно эта история изменила первоначально лестное мнение Поттера о Рэдклиффе. Теперь, после докцилина, сознание Моры деградировало, но означало ли это, что она сможет вынести вместе с Ичабод ом это путешествие? Посылать маленького мальчика одного само по себе было плохо, но послать с ним за компанию искусственного идиота…

— Ну, пожалуйста! — голос был такой высокий и нетерпеливый, что на мгновенье он подумал, что это Ичабод, однако это была Мора. Впервые Поттер увидел, чтобы на ее лице отражались эмоции.

— Может, лучше ты возьмешь ее в другой раз? — попытался он выйти из положения, но Ичабод насупился.