Эра дракона

Так вот, сотрудники американских спецслужб совсем не редко устанавливали несанкционированные контакты с советской разведкой и сдавали секреты Америки. Например, в 1980 году это начал делать сотрудник американского Агентства национальной безопасности Рональд Пелтон. В 1982 году — Джефри Карни. В 1983 году — Джеймс Холл.

Но пик этого процесса пришелся на 1985 год (заметим, в самом начале горбачевского правления!). Тогда свои услуги советской разведке (точнее ПГУ КГБ СССР) предложил Олдрич Эймс, который работал начальником контрразведывательного подразделения в отделе стран Восточной Европы (включая СССР) ЦРУ. Позже, когда он был арестован, по окончании следствия было объявлено, что Эймс выдал 12 агентов ЦРУ и раскрыл более 50 операций ЦРУ против СССР (а затем и России).

«Некоторые… утверждают, что Эймс почти парализовал шпионскую работу против СССР, а затем России…»[528]

Именно тогда, в 1985–1987 годах, советские разведслужбы (Первое главное управление КГБ СССР и Главное разведывательное управление Генштаба) очистились от многих своих сотрудников, предавших Родину и ставших на путь измены. Только в 1992 году Эймс попал под подозрение в сотрудничестве с российскими спецслужбами. Американская разведка потерпела серьезное поражение. Это только от одного советского агента, а ведь он был не один. Совсем не один.

Например, в том же 1985 году свои услуги советской разведке предложил незадолго до этого уволенный из ЦРУ Эдвард Говард, которого готовили там для разведывательной работы в Советском Союзе. И снова КГБ получил немало информации об операциях ЦРУ.

В середине 80-х годов советская разведка не только очистилась от многих предателей. Рэм Красильников писал, что во второй половине 80-х годов агентурная сеть американской разведки в СССР была разгромлена[529].

В середине 1989 года председатель КГБ Украинской ССР Николай Голушко рассказывал: «За последние три года в стране пресечены преступные действия более 20 агентов из числа советских граждан, завербованных разведорганами стран НАТО. Несколько десятков сотрудников западных спецслужб были выдворены за пределы СССР»[530].

Советская разведка получили ценные источники информации не только в ЦРУ, но и в других американских спецслужбах. В 1987 году сотрудничать с ней начал работник ФБР Эрл Питтс, которого американцы арестовали только в 1996 году.

С 1979 года (по другим данным, с 1985 года) с советской (а потом и российской) разведкой стал сотрудничать другой сотрудник ФБР Роберт Ханссен, который по роду своей деятельности имел доступ к информации, представляющей стратегическую важность для КГБ. Естественно, что все это он предоставил в распоряжение КГБ.

Список агентов советской разведки можно было бы и продолжить, но это только подтвердит уже проявившуюся тенденцию. Именно во второй половине 80-х годов КГБ СССР приобрел такие уникальные возможности по контролю за спецслужбами США (и, прежде всего, ЦРУ), которых никогда не имел. Казалось бы, к 1989 году (когда почти единовременно рухнула вся система социалистических союзников СССР в Европе) и к 1991 году (когда рухнул сам Советский Союз) КГБ достиг вершин своей разведывательной деятельности, но именно в это время и произошел крах самого Комитета государственной безопасности СССР.

Так что версия о заговоре ЦРУ, как видим, выглядит очень бледной. И не столько потому, что они не хотели, сколько потому, что, похоже, не могли. Но ведь Советский Союз, безопасность которого КГБ СССР должен был защищать, все же рухнул. «Случилось то, о чем никакое ЦРУ не могло мечтать. Могучий Голиаф сам пал ниц и, униженно моля о пощаде, пополз на коленях к победителю» — так написал Станислав Говорухин[531].

Руководство КГБ СССР (органа, предназначенного защищать безопасность страны) не приняло должных мер по сохранению влияния страны в Восточной Европе.

«Невыносимая усталость от шестилетней пустой болтовни М. Горбачева, — писал бывший начальник информационно-политического управления КГБ СССР, — его невразумительных и для собственного окружения, и для общества шараханий из одной крайности в другую, неспособности сформулировать внятную политическую линию, раздражала его мелкая провинциальная изворотливость, ловкачество, интриганство с единственной целью сохранить власть в своих руках — все это привело к тому, что ресурс доверия к нему со стороны общества был исчерпан окончательно».[532]

Правда, за пределами Советского Союза, на Западе популярность первого советского президента была достаточно велика. Но Запад есть Запад, в России все проверяли на своей шкуре.

«…Мы, в отличие от Запада, видели не только и не столько освобождение Европы, сколько нарастающий экономический хаос, рост напряженности. И во всем этом обвиняли его. Его многословие стало раздражать. Его успехи на Западе больше не завораживали, а потом и стали использоваться для традиционных обвинений в распродаже страны и национальных унижений»[533].