Эра джихада

А теперь скажите мне, кто из советских людей сделал что-то подобное? Кто из советских офицеров создал специальный отряд для террора в Пакистане, в тылу банд моджахедов? Кто из казаков создал отряд для действий на территории Чечни? Кто вообще сделал хоть что-то, чтобы бороться с кем-то другим, кроме своего государства? Никто и ничего. Все сидели как птенцы в гнезде и ждали, пока кто-то что-то положит им в рот. Все предусмотрено, все учтено, дальше будет только лучше, государство позаботится о нас. Вот за это я и ненавижу коммунистов.

Отдельно про интеллигентов. Эти б… не могут существовать без государства, они паразитируют на государстве, они получают деньги за всякую срань и ни разу в жизни не сделали ничего полезного. Но эти твари искренне, до корч, до зубовного скрежета ненавидят государство, считая в то же время, что оно им что-то должно. Надо было в свое время принудительно выпихнуть всю интеллигенцию в Израиль, где им, с их дипломами искусствоведов и филологов, ничего, кроме ассенизаторской работы, не светило.

Вы напоминаете мне четырнадцатилетних подростков. Которые ненавидят родителей, борются с ними – и в то же время ничего не могут без них. Вы готовы идти на антиправительственный митинг, вы готовы перепостить по всему Интернету очередную статейку, сочащуюся ядовитым бредом, но никто из вас не сделает и шагу, чтобы встать рядом с очередным Иваном Агафоновым напротив очередного Расула Мирзаева. А если не будет государства с его тюрьмами, ОМОНом и Басманным судом, вас просто вырежут ваххабиты, один за другим.

Но я все еще верю в вас. И надеюсь, что вы повзрослеете, пока не станет слишком поздно…

Паша Ахмеднабиевич, пусть земля ему будет пухом – жаль, что дохлый, но ничего не попишешь, дал несколько наколок, которые необходимо было проверить. Или, как говорят те, кто в теме, – реализовать. Некоторые имена я тут же и слил Сереге, пусть ими по официальным каналам занимаются. Но кое-что надо было пробить самому. Точнее – самим.

Меня заинтересовало одно место во Владимирской области, которое он упомянул. Тихое такое, неприметное место. Небольшой городок, а дальше дорога. На дороге – поворот, и там еще дорога. Холмистая такая местность, повороты тут крутые. По обе стороны от дороги тихие деревеньки, шпили колоколен, стада коров. Это место слишком далеко от Москвы, чтобы всю землю скупили иностранцы, хотя земля хорошая. Возможно, даже я куплю что-нибудь здесь, когда все это закончится. Чтобы просто жить… когда-нибудь. Когда-нибудь…

Дорога эта длиной тридцать два километра – я проверил. Транспорта практически нет. Автобус по этой дороге ходит два раза в неделю, хотя на одной из полузаброшенных автобусных остановок я заметил остатки расписания, из которого следовало, что он ходил раньше пять раз в день. Это было в той стране, где Чечня была процветающей передовой автономной республикой, Салман Радуев был секретарем райкома комсомола, Джохар Дудаев – генералом ВВС, а Шамиль Басаев студентом Института нефти и газа. В этой же стране – считали, что проложить тридцать два километра вполне приличной асфальтированной дороги до самого последнего в районе колхоза просто необходимо, равно как и пустить автобус пять раз в день, пусть почти никогда он не набирает достаточно пассажиров. Эта страна мертва, но что-то еще осталось от нее. Как эта дорога и мои воспоминания.

Я не мог тогда ее защитить. Сейчас могу защитить то, что осталось.