Эра магов 3

— Что ты имеешь ввиду? — насторожился Диедаро. Едо тень покосился на спящую Эльвиру и чихнул.

— Это не имеет значения пока что.

— Как это, не имеет⁈ — возмутился тео.

— Если ты не можешь повлиять на ситуацию, то знать о ней не обязательно. Зачем терзать себя мыслями, которые ни к чему не приведут? Странное человеческое желание знать то, что причиняет боль — особая форма извращения двуногих. Вот ты, например, хочешь знать, каков твой запас жизненных сил? Хочешь, расскажу? Только подумай хорошо, прежде чем отвечать.

Диедаро устало потер глаза.

— Тут и думать нечего, я этого знать не желаю.

— Быстро схватываешь, — довольно прищурился Асириус. Еще никогда тео не хвалил едо-тень. Столько новых ощущений за одни сутки.

— А теперь спи, двуногий.

Звучало как приказ, тео противиться не посмел, поэтому забрался к Эльвире под плед и закрыл глаза. Накопленная усталость быстро дала о себе знать, и Диедаро провалился в сон.

Я несу возмездие! (Глава 22)

Меня не купить сладкими речами и подачками. И даже королю это не под силу!

Арсен любезно освободил меня в тот же день, когда я к нему и попал. Сбросить с себя треклятые оковы было донельзя приятно, но по некоторым причинам я по-прежнему находился на территории дворца и бесцельно бродил между спящими фонтанами пышного сада, цокая по огромным шахматным плилам.

Фонтаны украшали позолоченные и мраморные скульптуры человеческих героев, невероятно кучерявых и неприлично мускулистых, статных жеребцов, с заключенной в камень страстью и неукротимой силой. Одного из них словно с меня высекали, я такой же красавчик.

Человеческая прислуга сторонилась меня, но я все равно мог находиться достаточно близко, чтобы собирать крупицы их энергии. Я не нападал и не кусал людей, иссушая их досуха — ничего криминального, всего-навсего легкая форма энергетического вампиризма.

Деревья вдоль главной аллеи оставались зелеными и ранней весной — в садах росло много хвои. Двуногие извращались над ними и придавали деревьям геометрические фигуры. И это меня называют садистом?

Нежные цветы и любящие тепло растения обитали под огромным стеклянным куполом в другой стороне, но мне нравилось находится на свежем воздухе, бродить сквозь величественные арки и ощущать на себе солнечные лучи.

Меня не держали на территории дворца насильно, но я был совершенно растерян и не знал, куда идти и что делать дальше. Все не мог оправится от пережитых потрясений.

Признаться, до этого момента мне не были знакомы сомнения или неуверенность в своих действиях, но жизнь поставила меня в крайне неустойчивую позицию, и я балансировал на грани отчаяния и веселого безумия. Мне хотелось уничтожить все вокруг, но при этом я не мог найти смысла в этих действиях.

Братья поговорили со мной, но я не смог относиться к ним как раньше, ведь они превратились в избалованных питомцев короля.

Они звали меня с собой, выполнять важное поручение монаршего. Я толком не разобрался в сути вопроса, но понял то, что они шли освобождать людей из-под земли. Сражаться с вампирами. Мне это не интересно. Я отказался идти с братьями. Это больше не те едо-тени, которых я знал, с которыми сражался бок о бок. Раньше я очищал мир с достойными соратниками — только эти давние воспоминания грели меня.

Кем мы стали?

Я остался совершенно один, сражаться приходилось не только со всем миром — внутренние страхи одолевали не в меньшей степени.

— Давай попробуем еще раз! — Арсен, облаченный в белый, расшитый серебром камзол и красную накидку, вальяжно стоял у стены небольшого домика и наблюдал за мной, сверкая черными зубьями в короне и белоснежной улыбкой. Корона невольно притягивала к себе взгляд, так и хотелось попробовать ее на зуб.

Я искренне недоумевал с того, как король проводит время — ведь у него есть более важные дела, чем наблюдать за мной.

— Я бы хотел обсудить с тобой планы на будущее.

— Вот еще, — отмахнулся я, всем видом показывая человеку презрение. Король понимающе кивнул.

— Правильные разговоры начинаются после хорошего ужина, — Арсен потер ладони, загадочно прищурил левый глаз и постучал кулаком по стене домика. — Ведите!

Я удивился и немного подался вперед, пытаясь разобраться в происходящем. Через оббитую жестью дверь ко мне вывели скованного цепями человека с неплохим запасом жизни. Король незамедлительно пояснил:

— Я не отменял смертную казнь, потому что незачем пропадать добру. Не так ли?

Оценивающе глянув на пухлую фигуру монаршего, я едва сдержал усмешку.

«Кто как не ты, пухляк, знает о важности качественного питания? Ты точно не отказываешь себе в ужине после шести…»

Я подошел к человеку, глубоко вдохнул. Звон моих копыт есть колокол, отбивающий последние удары сердца. Он вызывает немой ужас и звериный страх, из раза в раз я вижу это в отражении перепуганных, неестественно суженных зрачков…