Эра медведей

– На чемпионате китайцам все равно ничего не светит. – Он откинулся на спинку стула. – Хоть к компам их приковывай. Если не дано, то ничего не поможет.

– А я запрет поддерживаю, – внезапно заявила Варя. – Дисциплина решает, без нее нет побед. Вот хотя бы Боян. – Болгарин удивленно поднял голову от тарелки. – На тренировки опаздывает, новых героев не изучает. И фантики его везде разбросаны – достал уже! Надо его штрафануть.

Илья открыл баночку газировки, глотнул и сказал:

– Варвара, ты одновременно права и нет.

Она вопросительно посмотрела на Илью.

– Знаете почему исчез рабовладельческий строй? – Илья прошелся взглядом по глазам спортсменов.

Никто ничего не ответил. Илья поставил баночку на стол и сказал:

– Величайшие античные империи были построены руками рабов. По логике вещей вроде бы страшно выгодно – бесплатный труд. Так почему же пришел феодализм и рабов перестали использовать?

Миша хотел что-то сказать, но передумал. Остальные молча смотрели на Илью, и только Боян жевал, уставившись в тарелку с макаронами.

– Все дело в эффективности. Свободные люди, крестьяне, выдавали продукции на порядок больше, чем рабы. Потому что они были заинтересованы в результатах своего труда. А если человек работает из-под палки, – Илья посмотрел на Варю, – его результаты всегда ниже.

Он отхлебнул из баночки и продолжил.

– Рабство не запретили, – сказал Илья. – Просто рабы перестали приносить выгоду.

– И в чем мораль? – язвительно спросила Варя.

– Порядок и дисциплина, безусловно, нужны, – ответил Илья. – Но принуждение к эффективности – это нонсенс.

На протяжении его рассказа про экономические формации Боян доедал остатки еды со стола. Наконец закончился даже хлеб. Болгарин осмотрелся – чего бы еще навернуть? Вдруг он что-то вспомнил, вылез из-за стола и убежал на кухню. Через минуту вернулся.

– Чушка! – заявил он торжественно и продемонстрировал команде банку с какими-то соленьями.

– Сам ты чушка, морда свиная. – Марис изобразил руками круглые щеки болгарина.

Тот не стал обижаться, а только открутил крышку и подошел к Марису.

– От Блгария. Опитай. Вкусно! – сказал он и протянул ему банку.

– Болгарский перец, что ли?

Марис взял вилку и вытянул один из банки. Держа его на весу, он откусил половину. Боян пошел вдоль стола. Предложил Варе. Та махнула головой – не хочу, мол. Илья был следующий, и он не стал отказываться. Поблагодарил Бояна и откусил кусочек. Вкусно – он жевал перец, как вдруг по языку словно резанули лезвием и тут же прижгли рану газовой горелкой. Перец оказался безумно острым. Илья схватил банку с газировкой и стал заливать огонь во рту. Твою мать, как же жжет! Он бросил взгляд на Мариса. Странно. Латыш сидел подозрительно спокойно. На него что, не подействовало?

– Боян, подойди, пожалуйста, – попросил Марис.

Болгарин обернулся и расплылся в улыбке.

– Еще? – спросил он и шагнул к нему.

Марис подозвал его ближе, махнув рукой. Боян нагнулся с заинтересованным видом. Резким движением латыш обхватил его шею локтем и прижал к себе.

– Пошутить, значит, решил.

Голова болгарина торчала у него из-под мышки, точно кудрявое облако. Банка с перцами вылетела из руки Бояна и приземлилась точно на Мишу. Тот вскочил, но было уже поздно: его поло и спортивки были безнадежно залиты маслом.

– Ты чего творишь! – Миша яростно отряхивался. – Вот гадина, теперь хрен отстираешь.

Но «гадина» ответить ему не могла. Болгарин только мычал, зажатый в неудобном положении.

– Марис, хватит, – сказал Илья.

Тот даже не взглянул на капитана, а только крепче сжал шею Бояна, помогая себе второй рукой.

– Он не знал, что нам будет остро. – Илья встал. – Кухня в Болгарии такая, они острое с детства едят, как мы яблоки.

– Все он знал, – ответил Марис и сжал сильнее. – Комедиант.

Кажется, Боян заплакал – от него шло какое-то хлюпанье. И тут Илья не выдержал. Он подскочил к ним и схватил Мариса за плечи. Рванул к себе. Тот отпустил болгарина и вывалился из стула. Боян по инерции сел на пол и прижал руку к шее. Его глаза были красными.

– Сука! – Марис поднялся на одно колено и приготовился броситься на противника, но выпрямиться не успел. Илья поднял его за грудки, протащил вперед и впечатал в вендинг-машину. От удара аппарат зазвенел, а банки за стеклом синхронно качнулись.

– Успокойся, – громко прошептал Илья.

Марис вырывался, а Илья из-за всех сил прижимал его к стеклу. Внезапно в прихожей заиграл имперский марш. Тимур Галабурда вернулся на базу.

35.