Эра Мифов. Эра Мечей

Персефона так и не нашлась с ответом, когда заметила Рэйта с Малькольмом, устало бредущих по недавно расчищенной восточной дорожке.

– Вот ты где, – сказал Рэйт. – Теперь тут никого не найдешь.

Оба взмокли от пота. Рэйт скатал рубаху, убрал в сумку из ли-моры и повесил на поясе.

– Мы спасли двадцать три овцы, – похвастался Малькольм. – Почти все паслись в маленькой долине в нескольких милях к северо-востоку. Побегать пришлось изрядно. Сейчас за ними приглядывают Хэбет и Кобб.

– Чудесно, – ответила Персефона, хотя радости в ее голосе не было и в помине.

Попытки собрать разбежавшийся скот напомнили ей, что пастух Гэлстон едва жив, а Дэлвин погиб. Потом она вспомнила про Сару, мать Брин и свою лучшую подругу. Женщина закусила губу и глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Столько всего еще предстоит сделать!

Ноги привели Персефону к участку, выделенному для сбора поклажи. Там лежали груды весенней шерсти, которую предстояло вычесать и спрясть. Будь Сара здесь… Персефона сжала дрогнувшие губы, пытаясь не расплакаться.

Три дхерга бессовестным образом развалились на тюках шерсти, словно на огромных подушках. И Персефона вскипела. Выбирая между слезами и яростью, она не могла себе позволить слабость.

– А вы тут чего забыли?! – крикнула она.

Человечки подпрыгнули и не сразу нашлись, что ответить.

– Мы… ну, мы хотим поговорить с той, кого ты называешь Арион, безволосой фрэей. Видишь ли, у нас возникла небольшая проблема, которая…

– Арион сейчас нет, к тому же некогда ей вами заниматься! Как и мне. Неужели не видите, что мы очень заняты?

Мороз начал было говорить, но Персефона отвлеклась на более насущное дело.

– Роан! – завопила она во весь голос. – Во имя Мари, что ты творишь?

На старый домик Роан, некогда выстроенный Ивером-резчиком, наступил великан, и от него мало что осталось. Один столб поддерживал уцелевшую балку, стены сомкнулись и походили на пещеру. Впрочем, Роан хватило и узкого прохода, чтобы добраться до большей части инструментов и припасов. Вместе с Гиффордом она работала снаружи, сколачивая огромный деревянный ящик.

Оба тут же прекратили свое трудоемкое развлечение и посмотрели на Персефону с виноватым видом.

– Роан, – проговорила Персефона, обогнув тюки с шерстью и дхергов, – я думала, что выразилась ясно. Все жители должны собирать свои вещи. – Она оглядела разложенные на земле стамески, молотки и топор. – Нам нужно спешить. Ты же знаешь! Почему ты…

– Фоан помогала мне упаковать мой гончафный столик, и тут у нее появилась одна идея, – вступился за подругу Гиффорд.

– Вечно у нее идеи! – Расстроенная Персефона сорвалась на крик. – Нет у нас времени! Нужно собирать вещи и уходить. Я понятия не имею, когда на нас нападут снова, но если останемся здесь, то точно все погибнем. Эта идея тебе ясна? Роан, ворот больше нет. У нас теперь никакой защиты, да еще фрэи напились!

Прижав к груди большой круглый столик Гиффорда, Роан молча ретировалась в развалины своего домика. Гиффорд встал как можно прямее и поковылял к Персефоне.

– Эта идея – очень важная! – сказал он, стараясь говорить твердо, насколько позволяло изуродованное лицо. С перекрученной спиной и негодной ногой, тяжело налегая на костыль, он являл собой фигуру трагикомическую, однако в его глазах блеснул знакомый огонек.

«Мы пойдем вместе», – сказала Арион много лет назад, когда слабость Персефоны оборвала их дружбу. Женщина замерла и посмотрела мимо Гиффорда на Роан, у которой дрожали губы.

Персефона вовсе не хотела ее огорчить. Она не собиралась кричать, просто… На глаза снова навернулись слезы.

– Роан, прости меня. Рассказывай, что там у тебя за великая идея?

Роан замялась.

– Нет, извиняться должна я. Я не думала, что это займет столько времени… Мы будем собирать вещи. – Роан принялась поднимать с земли инструменты, по щекам покатились слезы.

– Рассказывай, Роан, – повторила Персефона еще мягче.

Роан выпрямилась и утерла слезы. Она посмотрела на Гиффорда, тот ободряюще кивнул. Подойдя к ящику, Роан взяла в руки длинную жердь. Она вытерла глаза насухо.

– Гиффорд расстроился, потому что его гончарный столик очень тяжелый. Зато он круглый, и я подумала, что его можно катить. Ты ведь знаешь, как мы перетаскиваем камни? – спросила Роан.

Персефона пожала плечами.

– Кладем на волокушу, под низ – бревна и толкаем. Когда бревно остается сзади, мы переносим его вперед и снова кладем под низ, потом снова толкаем. Бревна таскать тяжело, толкать тоже довольно трудно, но посмотри-ка сюда…

Роан сунула жердь в дыру по центру столика, приладив круглый камень сбоку. Нажала на жердь, и камень с легкостью описал дугу.

– Теперь представь еще один гончарный столик, совсем как этот, на другом конце жерди. Если вон тот большой ящик, – она указала на конструкцию из дерева, которую Гиффорд сколачивал до прихода Персефоны, – поставить на жердь сверху, то мы сможем положить в него вещи.

– И что дальше? Можно ли поставить в него горшки с пшеницей и ячменем и прочие тяжести?

Роан кивнула.