Эра Мифов. Эра Мечей

Отец замер возле изголовья кровати и коснулся столбика балдахина, задумчиво ощупывая дерево.

«Пытается объяснить, почему хочет меня запереть. Якобы ему жаль, но ради блага народа… Что ж, как-нибудь справлюсь. Может, кого другого это и расстроило бы, а я все равно почти всю жизнь просидел в этой комнате».

– Твоя мать… я не рассказывал тебе о матери?

Мовиндьюле ответил быстро, словно заученный урок:

– Ты говорил, что она похожа на фэйн Гику, чей портрет висит в кабинете.

– Хм. – Отец удивленно вскинул голову. – Ах да, конечно. Очень похожа. Хотя волосы покороче.

– Она еще жива? – спросил Мовиндьюле, чтобы нарушить молчание, и в то же время не желая помогать отцу собраться с мыслями. Последние секунды незнания принцу хотелось растянуть как можно дольше, словно красивый закат, за которым неминуемо следует ночь.

Фэйн отстранился от кровати и снова прошел мимо стула к двери.

– Ну да, она наверняка жива.

«Зачем он вспомнил о матери? Ему ведь просто надо меня арестовать, посадить под замок… Или все гораздо хуже? – Перед мысленным взором принца промелькнули сдвоенные образы летящей с плеч Гриндала головы и отца, убивающего инстарья на арене Карфрэйн. – Нет, я его сын! Я – принц! Он не может… не станет…»

Лотиан потянулся к стулу, замер и вдруг повернулся с решительным видом.

«Все, сейчас он нанесет удар».

– Я не хочу, чтобы сегодня ты присутствовал в Аквиле. Я буду выступать перед советом, и тебя там быть не должно.

– Следует ли мне считать, что я под домашним арестом? – Мовиндьюле напрягся всем телом, чтобы не разрыдаться.

Отец удивился так, словно Мовиндьюле признался, что он замаскированная снежинка.

– Что? Нет! С чего ты взял? Я просто не хочу, чтобы ты приходил сегодня в Айрентенон. Происходит кое-что неприятное, и я не хочу тебя в это вмешивать.

«О чем он?»

– Ты мой сын, наследник Лесного Трона. Уж я тебя знаю! Ты непременно вмешаешься и сунешь нос, куда не надо. Устроишь очередной спектакль. Во дворце подобные выходки – еще куда ни шло, в Айрентеноне же все гораздо серьезнее. Нельзя доставлять Имали такого удовольствия.

– Значит, дело связано с Имали?

– Нет, но это все равно поднимет ей настроение на целый век. В общем, держись сегодня подальше от Айрентенона. Сможешь?

Мовиндьюле понятия не имел, что происходит, и все же покорно кивнул:

– Конечно.

– Хорошо. – Лотиан обошел стул. – И не вздумай больше ставить мебель перед дверью.

«Он меня не наказывает. Он ничего не знает ни про плащ, ни про наши сходки… – Ужас обернулся облегчением, а затем и надменным удовлетворением. – Откуда ему знать? Я слишком умен! Я умнее всех их, вместе взятых!»

Успокоившись, Мовиндьюле почувствовал любопытство.

– Отец? – Слово прозвучало вяло – фальшивая нота, бездарно сыгранная от недостатка практики.

Тем не менее, отец остановился.

– Скажи хотя бы, какие у тебя планы на войну? Иначе я буду единственным, кто ничего не знает.

– На какую войну?

«На какую войну? Отец совсем из ума выжил? Или он думает, что я слишком мал, чтобы делиться со мной военными планами?»

– Разве ты не собираешься изложить Аквиле свой план вторжения в Рхулин? Мне хотелось бы знать, о чем ты будешь говорить.

Лотиан улыбнулся, и его лицо приняло странное, незнакомое выражение: ни язвительности, ни цинизма, ни высокомерия. Даже ни намека на сарказм! Вид у отца стал почти гордый.

– Ты еще молод и должен многому научиться. Ты понятия не имеешь, как устроен мир. Никакой войны не будет. Великаны уже наказали виновных. Нам достаточно лишь увеличить напряженность между кланами, чтобы снизить численность рхунов.

– О чем ты говоришь?

– Хотя грэнморы и не добились полного успеха, мое послание отправлено и получено. Теперь тот город опустел.

– Но ведь убийца Гриндала еще жив! Арион и Нифрон тоже…

– Да, живы еще многие, включая тебя.

Мовиндьюле понятия не имел, что это значит и почему отец включил его в список преступников. Старик наверняка теряет рассудок.

– Мы должны напасть и стереть их с лика Элан!

– Кого?

«Кого?! – Мовиндьюле изумленно моргнул. – Он что – издевается?»

– Рхунов! Их нужно уничтожить, всех до единого!

– Почему?

Мовиндьюле стоял, таращась на отца.

– Они убили Гриндала! – От досады Мовиндьюле почти кричал. – Их нужно наказать! Это не должно сойти им с рук!

Лицо фэйна смягчилось.

– Кто станет уничтожать все стадо из-за того, что одна коза сжевала старый сапог? Через грэнморов я отправил послание. Далль-Рэн больше не существует. Они поняли, что им придется заплатить за неповиновение, каким бы оправданным оно им не казалось. Арион точно знает, насколько я на нее зол. В свое время мы об этом еще поговорим, а пока пускай потомится.

«Сапог!.. Неужели он только что сравнил Гриндала со старым сапогом?!»

– Вэсек сказал, что рхуны готовятся к войне!

Лотиан снова улыбнулся.

– Ты слушал внимательно. Это хорошо, хотя ты и не понял, что рхуны нам не враги. Они ближе к лосям или оленям. Воевать с животными глупо. У рхунов нет ни оружия, ни способностей к Искусству. Нам стоит опасаться лишь массового нашествия, поэтому нужно позаботиться о сокращении их численности.