Эра Огня 4: Костёр в ночи

В гостиной людей было немного. Рыцарей всех повыгоняли на улицу — благо, было тепло — оставили только раненых. Акади и Алмосая лежали в креслах без чувств. Несколько человек столпились посреди гостиной. Дамонт, Кевиотес, Боргента, Талли, Зован и ещё кто-то... Этот кто-то обернулся на звук шагов и уставился на Натсэ грозно блестящим пенсне.

— Она выжила! — вскричал Тарлинис, словно призывая Стихии в свидетели сему возмутительному факту. — Дщерь порока! Где моя дочь?!

— На крыльце! — рыкнула Натсэ в ответ. — И если я дщерь порока, то нас с ним явно разлучили во младенчестве. От вашей дщери я узнала о пороке столько, что до сих пор голова кругом.

Тарлинис не позволил втянуть себя в дискуссию. Демонстративно обогнув Натсэ по широкой дуге, он вышел на улицу. За ним последовал Зован, успев встретиться взглядом с Натсэ и ободряюще кивнуть. Натсэ протолкалась к Морту, рядом с которым, скрестив ноги, сидел Мелаирим. Он лишь коротко глянул на Натсэ, но ни слова не сказал. Она схватила Морта за ледяную руку, погладила по бледной щеке.

— Что он сказал? — спросил Мелаирим.

— Что отправляется сражаться с туманом. Сказал защищать его, беречь, как зеницу ока. Туман... Туман исчез. Это значит, что он победил?

— Возможно, — поморщился Мелаирим.

— Тогда почему он не возвращается?

— Потому что оттуда — не возвращаются, девочка, — вздохнул Дамонт. — Посмотри на него...

— Господин Дамонт, — ровным голосом произнесла Натсэ, — если вы сейчас же не замолчите, у вас в горле окажется нож. Не знаю, почему. Таково проклятие этого дома, наверное.

Он замолчал. Но легче от этого не стало. Секунды тянулись. Морт лежал неподвижно.

— Я помогаю, — сказал вдруг Мелаирим.

Натсэ вопросительно посмотрела на него.

— Чтоб ты знала, — пояснил он. — Я не просто так сижу. Я пытаюсь поддерживать в теле какое-то пламя, чтобы его душа чувствовала, куда идти. С каждой секундой это всё труднее, тело умирает. Но я буду стараться до последнего.

— Потому что вам это ничего не сто́ит?

— Именно так. Люблю людей, которые сами всё понимают.

Натсэ кивнула. А чего ещё она могла требовать? Если маг Огня и мог сделать для Морта больше, то Натсэ ведь об этом не знала. Помогает чем-то — и на том спасибо, как говорится.

— Этот Тарлинис, доложу я вам, мёртвого поднимет, — проворчал, входя в гостиную, Лореотис. — Заставил малышку прийти в себя и даже не позволил ей выпить! Логоамар читает ему лекцию о вреде отсутствия алкоголя в определённых жизненных ситуациях. Оставил их, пусть развлекаются. Как пацан?

— Умирает, — всхлипнула Талли. — Я не могу больше на это смотреть!

С этими словами она бросилась на шею Лореотису и беззвучно зарыдала. Тот молча погладил её по голове, потом встретил мрачный взгляд Кевиотеса.

— Извини, что съездил по роже, — сказал Лореотис. — Торопился, а ты явно собирался развести трёп.

— Ты за это ещё поплатишься, — буркнул глава Ордена. — Но позже.

— Само собой. Ты, я и бутылок двадцать отличного дистиллята.

— Не валяй дурака, Лореотис. Не та ситуация, — покачал головой Кевиотес. — Тридцать. Каждому.

Натсэ едва сдерживалась, чтобы не заорать на них. Её не столько возмущало, что они болтают о ерунде, когда на полу лежит бездыханный Морт, сколько приводил в отчаяние тот факт, что если Морт умрёт, они смогут жить дальше. А она? Ей за что останется цепляться в этой жизни? Мама, которой, скорее всего, нет в живых, а если и есть, то вряд ли она обрадуется дочери-убийце? Авелла? Но это ведь просто смешно... Зачем она белянке, у которой теперь, как выясняется, есть всё? Мать и отец, которые, пусть не вместе, но оба признают её. Клан Земли и клан Огня, в котором она, судя по всему, останется главой. Детские глупости останутся позади, мир вернётся к равновесию. И только Натсэ не будет места в этом мире.

— Скажите мне, когда всё, — попросила она Мелаирима.

Тот кивнул, поняв всё без пояснений.

— Убивашка. — Лореотис положил руку ей на плечо и с силой сжал пальцы. — Из головы выброси, слышишь?

— Уйди, — дёрнула она плечом.

— Угу, убегу. В ужасе.

Натсэ глубоко вдохнула, чтобы не то заорать на него, не то разрыдаться — сама ещё толком не придумала. Но не успела ни того, ни другого.

Ярко вспыхнул огонь в камине и будто бы выплюнул кого-то. Вскрикнула Талли, взвизгнула Боргента, выругался Лореотис. На полу лежала девушка, грязная до такой степени, что узнать её сразу было невозможно. Платье походило на несколько половых тряпок, которыми год убирались в самых дешёвых кабаках, а потом зачем-то сшили вместе. Лицо пузырилось зелёными волдырями. Лишь когда девушка застонала, по голосу Натсэ узнала Денсаоли.

Она прижимала к груди какой-то тоненький росток и, казалось, ничего больше не замечала. Веки были опущены, всё тело дрожало. Глава клана Воздуха умирала.

— Всё, — бесстрастно сказал Мелаирим. — Теперь точно всё, я больше не могу поддерживать...

Со страшным звуком Морт наполнил лёгкие воздухом. Его тело выгнулось дугой, глаза распахнулись, руки дёрнулись.