Эра Прилива (СИ)

Кстати, ее дочери тоже были здесь. С разными цветами волос и украшениями маленькие и большие — все они окружили это место и все глядели на Йосе с удивлением.

А ведь когда-то она была такой же русалкой, даже страшнее некоторых стоящих здесь. С того самого дня, как юная дочь моря приняла дар Шалассы время возобновилось и теперь ее седые волосы уже не пылали тем рыжим огнем, что делало ее еще неприметнее бывших сородичей.

— Йосе-мицу, моя давно потерянная дочь. — Над колыбелью засияла голубая сфера, в свете которой скрывалась Мать. Ее голос все еще успокаивал женщину и напоминал ей о старых временах. — Когда твои сестры рассказали мне о твоей жизни я не поверила, но вот ты стоишь передо мной — живое воплощение легенды.

— Я боролась за свое счастье, за судьбы мужа и детей. Все, что я делала — лишь ничтожная капля в море, этого оказалось мало, чтобы их уберечь.

— Твоя корона подобна солнцу, даже я завидую той власти, которую она олицетворяет на твоем челе. Многие сестры стали равняться на тебя — они выходят из морей и рек, оставляют бездонные глубины. Однако, как и сказала мудрейшая моя дочь, ее силы недостаточно чтобы уберечь. Несмотря на все свои достижения ты все еще остаешься русалкой, и конец твой будет подобен другим.

Воду стали наполнять белые клочья — морская пена. Чудной гибрид русалок и призраков, чей голос уже не мог соблазнять моряков. Речи этих несчастных понимали лишь сестры, и горе было тем девам морей, что отреклись от своего бессмертия ради низменных целей.

Заметив их другие русалки начали сомневаться. Если раньше они тянулись к Йосе то теперь решили сторониться.

— Даже если так я готова. Разобьюсь о скалы, лишь бы моя семья жила! — Игнорируя их закричала женщина.

— А что если не будет больше твоей семьи? Если ничего в этом мире не останется, ты готова остаться не с чем? Моя дочь, моя сильная и мудрая дочь, ты совершила большую ошибку, отрекшись от матери, но в душе твоей все еще горят те чары, что были даны мною. Знай, что ты всегда можешь вернуться, попросить прощения.

— И не надейтесь, я отдала свою душу Шалассе, как ей будет угодно так и проведу свою жизнь.

Жена Каито решила, что на этом следует закончить. Она развернулась и поплыла прочь, несмотря на то, что Мать продолжала ее уговаривать. Едва покинув то место Йосе проснулась. Снова в ночной рубашке с нерасчесанными седыми волосами.

— Дурной сон приснился? — Спросил Каито, глядя на взволнованный взгляд жены.

— Мать русалок звала меня к себе. Но я больше не чувствую родственных связей с ней, она — часть прошлого, ничего боле. А я уже не та русалка, чей взгляд влюбляет несчастных мореплавателей.

— Ты не жалеешь об этом? Скажи мне правду.

— Я немного скучаю по беззаботным дням, но не так сильно как за своими детьми.

— Значит все-таки жалеешь. — Жена посмотрела на него взглядом, полным вины. Тогда наг добавил. — Но в этом нет ничего постыдного, я тоже о многом сожалею. А твой взгляд он все еще пленит — пленит политиков и послов, воинов и слуг. Пленит меня. С того самого дня, как я встретил тебя на берегу реки, ни капли тех чар не пропало.

========== Защитник Хасимы ==========

Монстра никто не остановит. Разве что еще один монстр.

На тридцать седьмой год Эры Прилива припало страшное явление. Один дайме, озлобленный на соседа и проигравший войну, не смог смириться с поражением. Он посмел разбудить великого Хаи Ро, чтобы тот расправился с врагом, однако змей счел это наглостью и заявил, что за подобное оскорбление уничтожит всю Хасиму.

Новость эта напугала не только нагов, она накрыла страхом весь Асхан. Никто не знал, когда змей соизволит снова уснуть. В лучшем случае его гнев означал гибель всякому мореплавателю, а в худшем — затопление еще нескольких городов.

Дети Шалассы не могли задохнуться, но могли быть растерзаны буйным морским потоком. Однако, они решили что не уйдут под воду, не спрячутся у соседей. Один раз змеелюди уже покинули Хасиму, тогда ее захватили некроманты. Теперь наги были готовы стоять до последнего за свою родину.

Закрыв окна и двери, укрепив свои стены жители города спрятались в домах. Собравшись в кучки они молились Шалассе, просили ее успокоить своего сына.

Но молитвы их были проигнорированы. На следующий день змей добрался до островов. С первой же волной миллионы домов были смыты прямиком на скалы, реки побагровели от крови, а глаза Хаи Ро — от ненависти. Остров ушел под воду, начался сильный шторм. С каждым днем погибало все больше и больше змеелюдей, способа связаться друг с другом не было, и никто не мог сказать, когда и как свой конец встретил очередной сородич.

— О, Великая Императрица, почему за проступок одного молодого нага должна платить вся Хасима? — С ужасом спрашивал Каито. Он сердцем чувствовал, как гибнет его народ. — Неужели после стольких лет это наш конец?!

— Все наладится, дорогой, вот увидишь. Кровь превратиться в слезы, гнев смениться на милость. — Успокаивала его Йосе, хотя судя по голосу она и сама в это не верила.