Эра великих географических открытий. История европейских морских экспедиций к неизведанным континентам в XV—XVII веках

И хотя многие из географических утверждений Птолемея были одно за другим изменены или опровергнуты исследованиями, методы построения карт, связанные с ним, оставались плодотворным источником вдохновения. Картографы, которые работали под влиянием Птолемея, разными путями пытались соотнести континенты с координатной сеткой широт и долгот и указать на сферичность земной поверхности. Морские карты этого не делали, и, как следствие, страдала их точность. Это был вопрос практической необходимости, равно как и научного интереса – заполнить пробел между теоретическими построениями ученых-картографов и простым практическим опытом составителей морских карт. В какой-то степени этот пробел можно было заполнить созданием глобусов. На изогнутую поверхность глобуса можно было нанести параллели и меридианы согласно геометрическим принципам, нарисовать сушу в ее истинных очертаниях с правильными широтой и долготой (насколько они были известны) и указать истинные курсы и расстояния между ними. Самым первым из известных глобусов была земная сфера Мартина Бехайма в 1492 г. На нем есть шкалы широт и долгот, но нет координатной сетки. Бехайм не был каким-то особенно оригинальным или выдающимся географом. Главная значимость его глобуса – помимо давности изготовления – состоит в сходстве географических идей, которые он демонстрирует, с идеями Колумба. Это последний пример «широкой» Азии (234°), восточная оконечность которой находится на расстоянии, которое легко мог пройти парусник от Западной Европы. За этим последовали гораздо более точные глобусы. Один сделал Вальдземюллер. Гемма Фризиус – известный профессор из г. Лувена (Лёвена) – сделал несколько глобусов, как небесных, так и земных. Его ученик Меркатор в 1541 г. построил глобус прекрасной работы и поразительной точности, расчерченный не только параллелями (с интервалом 10 градусов) и меридианами, но и с изображением картушки компаса и линиями румбов. Чтобы можно было прокладывать или считывать курс, он был снабжен гибкой передвижной четвертью круга. Такие глобусы, как этот, с их небесными аналогами использовали для обучения мореплавателей. Делали также и более маленькие и дешевые модели и широко продавали их, а некоторые мореплаватели в XVI в. использовали их в открытом море. В состав очень замысловатого инструментария, который взял в свою экспедицию в 1576 г. Фробишер, входил и глобус с незаполненной поверхностью, очевидно предназначенный для нанесения новых открытий.

Использование глобуса, возможно, обострило географическое восприятие мореплавателей, хотя обращение после глобуса к простой карте для практических целей, вероятно, требовало значительной гибкости ума. Было чрезвычайно трудно наносить что-либо на поверхность глобуса, и в любом случае масштаб глобуса, достаточно маленький и удобный, чтобы его можно было брать с собой в море, был слишком мал для практического мореходства. Мореплавателю нужны были истинные пропорции глобуса, представленные на плоском листе с помощью проекции. Все проекции включают искажение в том или и ином направлении. Мореплавателю требовалась карта, с которой проекция была математически совместимой, чтобы он мог узнать, какую делать поправку на искажение в каждом конкретном месте. Больше всего ему была нужна карта, на которую он мог точно наносить курс своего корабля на протяжении долгого пути с помощью простых инструментов – линеек и циркуля, имевшихся в его распоряжении. Компасный курс, скорректированный на склонение, является линией румба, то есть линией, которая пересекает все меридианы под постоянным углом. Так как меридианы сходятся к полюсу, линия румба, нанесенная на поверхность глобуса, – если только она идет не вдоль меридиана или параллели – имеет форму гелиакического изгиба, спирали, приближающейся к полюсу. Мореплавателю нужна была карта, на которой эта спираль или ее соответствующая часть могла бы быть нанесена в виде прямой линии с помощью линейки, наложенной на карту, без ошибок, обязательно присущих такому нанесению на традиционную простую карту. Ему нужна была карта, на которой положение корабля, подтвержденное астронавигационными измерениями, можно было показать в виде широты и долготы, не фальсифицируя его расстоянием до ближайшего подветренного берега.

Португальский математик и космограф Педро Нуньес (Педри Нуниш) был первым, кто серьезно изучил проблему линий румбов, продемонстрировал их спиральную форму с помощью оригинальных математических данных и экспериментировал с методами нанесения их на поверхность глобуса. Нуниш так и не дошел до составления карты, на которой линии румбов можно было рисовать прямыми, хотя ввиду близких отношений Португалии и Фландрии в середине XVI в., вполне возможно, что его работа была известна Флемингу, Герадру Кремеру (он же Меркатор – латинизированная фамилия), которому в конечном счете это удалось сделать.