Эра войны. Эра легенд

– С каких это пор ты заботишься о других? – съехидничала Падера.

– Тебе-то что? Ты просила воду для своего варева? Вот, получай.

– Ставь сюда и убирайся.

Тресса, нахмурившись, повернулась к двери.

– Ей не обязательно уходить, – вмешалась Роан.

– Оставаться ей тоже не обязательно. – Старуха окунула в ведро сложенную ткань.

– Это моя кузница, – с неожиданной для себя твердостью возразила Роан.

Падера взглянула на нее с непониманием, а Тресса – с недоверием.

– Это не твоя кузница, – заявила вдова Коннигера. – Здесь все принадлежит фрэям.

– Прямо сейчас здесь все принадлежит Персефоне. – Падера положила влажную ткань Сури на лоб. – Ты ведь помнишь Персефону, Тресса? Ту самую, которую ты со своим муженьком…

– Мне все равно, кому принадлежит кузница, – Роан повысила голос: – Она. Может. Остаться.

Падера, Тресса и даже гномы удивленно подняли глаза.

Старуха безмолвно продолжила обтирать лицо Сури. Тресса не отрываясь смотрела на Роан. Наконец она глубоко вздохнула и кивнула.

– Спасибо.

У Роан закружилась голова. Так бывает, когда долго не ешь или не спишь. Однако, взглянув на ведро, девушка заметила, что по воде идет рябь, и поняла – дело не в ней. Через мгновение инструменты, висящие на крюках, начали со звоном ударяться друг о друга. Из щелей в стенах посыпалась известка. Дрожь под ногами усилилась.

В кузницу вбежал Малькольм и бросил быстрый взгляд на Сури.

– Нужно привести ее в чувство, немедленно.

Рэйт лежал на своей койке в казарме. Зазвонил колокол, воины выбежали наружу, но дьюриец даже не шевельнулся. Никто не спросил его, почему он лежит: он ранен и не должен участвовать в битве, если только фрэи не выломают ворота. Однако вовсе не рана удерживала Рэйта в постели.

Нам нужен кто-то вроде Гэта. Прославленный, храбрейший и сильнейший воин, перед которым вожди смогут преклонить колени, не уронив себя в глазах кланов. Нам необходим герой.

Вот кто требуется Персефоне. Раньше ее героем был Рэйт, а теперь им стал Нифрон.

Стоило Рэйту закрыть глаза, он видел Персефону – как она взбирается в своем черном платье по скрипучей лестнице на стену Далль-Рэна в ночь, когда пришли фрэи. Он помнил ее именно такой, прежней. Как она была прекрасна! В те дни Персефона нуждалась в нем, считала его героем.

Зря я попросил ее сбежать со мной.

Ошибка, жестокая ошибка. Рэйт вспомнил цветущий луг, который они с отцом обнаружили в месте слияния двух рек. Ему и в голову не могло прийти, что Персефона не согласится. Ее вождь желал ей смерти, на ее далль напали фрэи. Он думал, она обрадуется, когда он предложит ей уйти с ним, однако недооценил ее преданность своему народу.

Рэйт лежал на кровати, глядя в потолок. Он представил, какой могла быть их жизнь на холме за рекой Урум: бревенчатый дом, поле пшеницы, поле ржи и просторный загон с овцами. Они были бы счастливы вместе, вдали от грохота боевых барабанов, когтей рэйо, звона колоколов и…

По стене казармы пробежала трещина. Внутрь полетели мелкие камушки, отскакивая от деревянного пола. Потолок затрещал, а пол задрожал так сильно, что Рэйт едва не свалился с кровати.

Здание угрожающе затряслось. Рэйт схватил меч и выбежал наружу. В тот же миг полуразрушенная Мерзлая башня рухнула на землю, превратившись в груду камней.

– Прочь со стены! – закричала Мойя, увидев, что северная башня рушится.

Огромные каменные блоки падали на землю, превращаясь в тучи пыли и осколков. По камням поползли тонкие трещинки. Вскоре вся крепостная стена Алон-Риста зашаталась. Мойя завопила от ужаса.

Лучники помчались вниз по лестнице. Башня, накренившись, обрушилась во двор и погребла под собой казармы и столовую. Одна лишь кузница чудом уцелела.

Мойю пихнули в спину. Она споткнулась, ударилась о Филсона и упала бы, но падать было некуда, – и спереди, и сзади толпились люди. Кто-то схватил ее за руку и выдернул из толпы. Мойя прижалась к стене, пропуская остальных. Воины бежали без оглядки. Каменная кладка мелко тряслась.

Камни не могут дрожать.

Рядом с ней стоял Тэш, ожидая, когда толпа схлынет.

Мы прямо над главными воротами. Вот их цель!

До Мойи наконец дошло: фрэи пытаются разрушить внешнюю стену, защищающую крепость. Послышались треск камня и крики людей, падающих с обвалившейся лестницы.

Мы следующие.

Девушка приготовилась к самому худшему. Она схватилась за парапет, понимая, что он вот-вот рухнет. Оборонительные укрепления уже развалились, сама стена тоже грозила превратиться в пыль, однако почему-то пока стояла. Тэш и Мойя обхватили крепостные зубцы, отчаянно цепляясь за вздрагивающие камни.