Эра войны. Эра легенд

Все готовились к отъезду. Большинство жителей Алон-Риста отправлялись в Мередид, рхуны и инстарья собирались на восток, в долину Высокое Копье.

Гиффорд и Роан решили в последний раз пройтись по городу, точнее, по его руинам. Роан провела несколько дней, руководя постройкой телег: на них ушли почти все доски, оставшиеся от домов. По пути девушка рыскала взглядом по сторонам в поисках чего-нибудь полезного.

Она ни капельки не изменилась. Гиффорд посмотрел на их переплетенные пальцы. Нет, все-таки изменилась. При этой мысли он улыбнулся так широко, что щекам стало больно.

С тех пор как Гиффорд втащил Роан на спину Нараспур, они не расставались. Большую часть времени ходили, держась за руки, и даже спали под одним одеялом, крепко обнявшись. В первую ночь оба плакали, как и все, кто выжил. Гиффорд не знал, почему Роан плачет. Тому могло быть множество причин: раскаяние, облегчение, чувство вины, изнеможение. Зато Гиффорд точно знал причину своих слез. До той ночи он и не ведал, каково это – плакать от радости.

Он так и не попытался поцеловать Роан. Гиффорд, теперь повсеместно известный как Быстрейший из мужчин, продвигался улиточьим шагом, опасаясь разрушить хрупкий и такой чудесный сон, в котором оказался. Он не знал, насколько изменилась Роан, знал только, что теперь может прикасаться к ней, не страшась, что она замрет на месте или отшатнется. Просто держать ее за руку – уже счастье. Стоило надеть доспехи Роан, сверкающие в лучах восходящего солнца, как мечты начали сбываться.

Надо было поцеловать ее тогда. Задним числом казалось, это так просто. Она бы мне позволила, а теперь…

Гиффорд снова взглянул на их соединенные руки, как на чудо.

Я и так получил больше, чем мог надеяться, и если это все… что ж, мне на всю жизнь хватит.

– Вот ты где, – произнес Нифрон, спускаясь по заваленной камнями южной лестнице, ведущей из верхнего двора в город.

Он смотрел на Роан. Гиффорд не удивился. Большинство людей не обращали на него внимания, но для этого фрэя он как будто вообще не существовал.

– Мойя говорит, ты можешь заставить лошадь тащить телегу. Верно?

Роан покачала головой.

– Гиффорд может. Я лишь придумала способ, как закрепить телегу, а у него настоящий дар обращаться с лошадьми.

– Вот у этого? – Нифрон с искренним недоумением перевел взгляд на калеку. – Значит, ты и есть Гиффорд? Тот парень, про которого рассказывал Плимерат? Ночной Герой, промчавшийся через лагерь фэйна?

Роан оживленно закивала и процитировала строки Брин:

Ночной Герой в сверкающих доспехах,

Презревший страх, воистину принес

Надежду всем, и в блеске серебра

Умчался в ночь, что столь черна была.

Нифрон посмотрел на нее как на полоумную, тряхнул головой и обратился к Гиффорду.

– Значит, ты – первый рхун, оседлавший лошадь. – Галант окинул взглядом искривленное тело гончара. – Никогда бы не подумал. – Он вновь удостоил Роан своим вниманием. – Мойя сказала, ты сделала маленькую быструю тележку. Хочу понять, можно ли использовать ее в битве.

– Что вы имеете в виду?

– Она говорит, в ней помещаются двое. Я подумал, если один занимается лошадью, а второй стреляет из лука или кидает копья, такая повозка станет смертельным оружием, только ее нужно покрыть рунами Оринфар. Ты сумеешь сделать еще?

Роан кивнула.

– Как считаешь, можно ли управлять лошадью во время боя? – обратился Нифрон к Гиффорду.

– Я упфавлял На-фас-пуф, пока в нас метали копья и огненные шафы. Она была не в востофге, но спфавилась. Животные похожи на людей. Если их обучить, они на многое способны.

Нифрон усмехнулся.

– Эта война будет легче, чем я рассчитывал. Такое ощущение, что бог указал на меня и изрек: «Твое время пришло».

Гиффорд снова взглянул на свои пальцы, переплетенные с пальцами Роан, и кивнул.

– Понимаю, о чем вы.

Тресса, нагруженная поклажей, шла по одному из семи мостов, точно стежками стянувших Бернское ущелье. Она выбрала самый южный, потому что там было менее людно. Ее скарб состоял из нескольких мешков с едой, тоненького одеяла и потрепанной, до неприличия дырявой брекон-моры. Кроме того, она несла долбленую тыкву с водой и скудные пожитки Гэлстона. Старый пастух так и не оправился от молнии, посланной Гриндалом. Он покорно брел за Трессой, не говоря ни слова.

Тресса сознательно выбрала место в хвосте колонны и по центру, опасаясь, что кто-нибудь подкрадется сзади и спихнет ее вниз. В случае чего, Гэлстон ей не поможет. Он будет стоять и тупо смотреть, как она летит в пропасть.