Эра войны. Эра легенд

– Я ухожу. Когда вернусь – не знаю. Хочу удостовериться, что к тому моменту, как придет время, ты будешь готова.

И вновь Тресса напряглась, ожидая дурных известий.

– Я должна совершить… нечто ужасное?

– Смотрю, ты очень плохо о себе думаешь.

– Меня многие ненавидят.

– Меня тоже.

Это признание удивило Трессу. Малькольм вздохнул. На его лице вновь отразилась печаль.

– К сожалению, твоя задача действительно будет не из приятных.

Тресса кивнула, прикусив губу.

– Уж всяко не хуже, чем вышло с Рэйтом. Мне ведь не светит превратиться в дракона, верно? Как бы то ни было, ничего не получится. Никто не любит меня так, как Сури любила того дьюрийца.

– Нет, хуже. – Голос Малькольма прозвучал зловеще. – Я ведь сказал: хочешь построить стену, позови каменщика.

Тресса по-прежнему ничего не поняла и еще больше испугалась.

Малькольм снял с шеи тонкую цепочку. На ней висел кусочек неровно вырезанного металла примерно в дюйм длиной.

– Возьми.

– Что это?

Бывший раб горько улыбнулся.

– Возможно, величайшая драгоценность на свете, так что храни ее как следует.

Тресса внимательно оглядела кусочек железа, завороженная фразой «величайшая драгоценность на свете». Будь на месте Малькольма кто-то другой, она рассмеялась бы ему в лицо. Сейчас ее сердце сжалось от груза ответственности. Как бы эта ноша не оказалась слишком тяжела.

Что, если он говорит правду?

– Это ключ. Ты ведь знаешь, что такое ключ?

Тресса помотала головой, запоминая незнакомое слово.

– Есть запретные места за закрытыми, запертыми дверями. С помощью ключа их можно отпереть. У тебя в руках не просто ключ, а Главный Ключ. Он открывает любую дверь.

– Я должна проникнуть в запретное место? Обожаю нарушать правила.

– Да, я хочу, чтобы ты вошла туда, куда мне хода нет.

Тресса торжественно кивнула, словно давая клятву.

– Тебе придется взять с собой семерых помощников.

– Семерых? – Тресса взглянула на ключ, потом на Малькольма. – За мной готов идти разве только Гэлстон. Люди меня ненавидят, никто не согласится…

– Доверься мне. Когда настанет время, все получится само собой, я обеспечу. Через несколько лет, осенью, Тэш принесет весть о клетке. Никто не будет знать, что делать, и тогда ты выйдешь вперед. Хорошо?

Тресса кивнула, хотя до сих пор не могла понять, что именно от нее требуется.

– Есть две вещи, которые тебе нужно знать. Ты слышала песню «За цепью гор»?

– Вроде нет.

– У нее такие слова:

За цепью гор, во мглистой тьме, средь топей и болот

В тумане тонет островок – на нем она живет.

Над черной жижей грязных луж ползет зловонный газ,

Но он не скроет ничего от двух зеленых глаз.

– Не больно-то веселая песня, – тревожно произнесла Тресса. – Под такую не потанцуешь.

– Точно. Знаешь ее? Она очень старая.

Вдова Коннигера покачала головой.

– Тогда я тебя научу. Запомни ее в точности, слово в слово.

– Я должна выучить песню?

Малькольм кивнул, будто целитель, сообщающий матери о смерти ребенка. Глядя в его серьезное и печальное лицо, Тресса смогла выдавить лишь: «Ладно».

– Второе, что тебе следует знать: в Эстрамнадоне есть дверь…

Глава 3 Возвращение фэйна

Гордость – все равно что высокая и скользкая скала. Если упадешь с нее, разобьешься насмерть.

«Книга Брин»

Имали сидела в гостиной и смотрела в окно на сад. На ветвях начали распускаться почки. «Деревья потягиваются», – говорила прабабушка. Пожилая дама была немного не от мира сего, да и как иначе – никто в здравом уме не стал бы первым фэйном.

Будучи правнучкой Гилиндоры Фэйн, Имали унаследовала ее дом. На удивление скромное жилище в центре Эстрамнадона скрывалось от посторонних глаз в тени большого сада.

Будь Гилиндора жива, она сидела бы в саду и плела корзину.

Прежде чем объединить под своим правлением шесть фрэйских племен, первая фэйн зарабатывала на жизнь плетением корзин и продолжала этим заниматься вплоть до самой смерти. Она говорила, плетение ее успокаивает. Имали так и не научилась делать корзины и теперь об этом жалела.

Сейчас у меня была бы целая гора корзин.

Послышался шорох. Макарета все еще плохо ориентировалась в доме. Она вошла в кухню, пошуршала там и наконец несмело заглянула в гостиную. На голове юной фрэи красовался шарф. Она носила его день и ночь, накрепко заматывая, чтобы ни один волосок не выбился наружу.

Неделю назад Имали согласилась приютить девушку, восставшую против фэйна и убившую нескольких фрэев во время мятежа Серых Плащей. Едва ступив на порог, Макарета попросила дать ей бритву.

– Зачем? – Имали испугалась, что заклинательница собирается покончить жизнь самоубийством.

– Хочу избавиться от этой гадости! – прошипела Макарета и дернула себя за прядь волос с таким видом, будто к голове присосалась пиявка.

– Разве ты не можешь применить магию?