Эра войны. Эра легенд

Не сдерживая слез, Сури наблюдала, как Гиффорд жонглирует тремя камушками. Для человека, позвоночник которого настолько перекручен, что смахивает на виноградную лозу, гончар справлялся весьма неплохо. Он не пытался достичь высот мастерства – например, жонглировать одной рукой, – и все же, несмотря на хромую ногу и скособоченную фигуру, ни разу не ошибся. Сури плакала вовсе не из-за него, а из-за камушков: они принадлежали Арион.

Заметив на щеках мистика слезы, Гиффорд перестал жонглировать. Выражение его перекошенного лица трудно было разобрать, однако во взгляде читалось раскаяние.

– Извини, у меня неважно получается. Мое тело не пфиспособлено для таких сложных движений.

– У тебя хорошо получается. Ты тут ни при чем.

– Тогда почему ты плачешь?

Девочка не ответила. Словами такое не объяснишь.

Со дня смерти Арион прошло больше года. Сури казалось, еще вчера она жонглировала этими самыми камнями, а наставница с гордостью смотрела на нее. Миновал год, но всякие мелочи вроде камней до сих пор вызывали слезы. Впрочем, плакать навзрыд лучше, чем держать горе в себе и захлебнуться, решила Сури. Она не так уж часто думала о погибших: целыми неделями не вспоминала Арион, Минну, Туру или Рэйта. Ладно, целыми днями. Ну хорошо, целый день. Или не целый день. Нельзя не думать о Рэйте, когда рядом Гиларэбривн. Невозможно уснуть, не вспомнив, что раньше подушка была живая и пахла шерстью. Разумеется, летом всюду порхали бабочки. А сегодня вот камни.

Сури вымученно улыбнулась и похлопала себя по бедру.

– Старая рана. – Звучало как шутка, однако в ней содержалась доля правды: мистик действительно получила на войне тяжелые ранения, только пострадало вовсе не бедро.

Словно почувствовав, что у Сури на душе, – возможно, благодаря Искусству, – Гиффорд молча кивнул и убрал камни в мешок.

Пока молодой гончар не особенно преуспел в обучении: ему удавалось сплести лишь самые простые заклинания. Мистик предложила коснуться более толстых струн мироздания, например, вызвать дождь, – с неба не упало ни капли. Гиффорд боялся. Сури хорошо его понимала; в ее сердце вновь появлялись непрошеные гости – воспоминания об Арион. Учить Гиффорда Искусству – все равно что общаться с призраком.

Арион хотела найти и обучить заклинателей-рхунов, поэтому в память о ней Сури согласилась заниматься с гончаром. Впрочем, других дел у нее не было: она отказалась помогать Нифрону в сражениях и убивать фрэев, которые теперь сами защищались от вторжения. Занятия с Гиффордом служили более веской причиной остаться, чем вселяющий беспокойство разговор с Малькольмом, загадочно испарившимся перед их отбытием из Алон-Риста.

Сури установила продолжительность занятия – один час в день, и за его пределами старалась не пересекаться со своим учеником. Проводить с ним много времени было слишком опасно. Гиффорд – хороший человек, но бабочки не могут позволить себе друзей. Дружба, счастье и довольство жизнью – удел гусениц.

Гончар протянул ей камни, Сури покачала головой.

– Оставь себе. Я думаю, только так они сработают.

– Как именно?

Девочка попыталась подобрать ответ и не смогла, а Гиффорд не стал настаивать. Понятно, за что Роан его любит. Стоило изобретательнице поселиться с ним под одной крышей, как она заметно повеселела, а до этого, казалось, вовсе не умела улыбаться. Похоже, у него лучше получается быть учителем, нежели заклинателем. Дом молодой пары стоял в центре необозримой кучи всякого хлама, собранного ими или принесенного соседями, желающими узнать, какие чудеса Роан способна сотворить из того, что ей притащили.

Войско вновь двинулось на север, а жители лагеря остались заниматься привычными делами – готовить, чистить, чинить и строить. На смену весне пришло лето, заключившее всех и каждого в удушливые объятия. Кругом было тихо и сонно, как и полагается в разгар жары. И тут грянул гром.

Даже без Искусства Сури поняла, что происходит. Привычным ухом она различила грохот копыт. На севере показались повозки, запряженные лошадьми. Новое изобретение называлось «фаэтон». Девочка не знала, откуда взялось это слово, – наверное, фрэйское или дхергское. Роан давала своим творениям имена без буквы «р», чтобы Гиффорд мог их выговорить.

Сури разглядела бронзовые доспехи и синий флаг Нифрона. Главнокомандующий перемещался между лагерем и передовым отрядом в сопровождении нескольких фаэтонов. Благодаря Искусству мистик поняла, что опасность никому не угрожает, однако ее охватило недоброе предчувствие.

Приблизившись, Нифрон остановил повозку рядом с Сури и Гиффордом.

– Плохие вести? – поинтересовался гончар.

– Нет, ничего серьезного. – Фрэй взглянул на север. – Мы столкнулись с сопротивлением на болотах рядом с Харвудским лесом. Снова появились миралииты. Они прячут лучников, а вчера утром утопили целый отряд.

– Утопили?

– В трясине. – Нифрон многозначительно взглянул на Сури. – Ты должна отправить дракона в бой. Достаточно одного его вида, чтобы миралииты разбежались. Эти колдуны – отъявленные трусы.