Эра войны. Эра легенд

– Что ж, давай поговорим. – Нифрон завершил свое дело с горшком и вернулся в гостиную. Малькольм развалился на кушетке у очага и мерил Нифрона дерзким взглядом. Это зашло слишком далеко. Дай рабу палец, он руку откусит. – Начнем с того, что тебе никто не разрешал входить в мои покои без стука. Ты преступил границы дозволенного, так что отныне я запрещаю тебе находиться в Кайпе. Ты и так…

– Я хочу, чтобы ты приказал Арион и Сури спрятать лучников, – деловито велел ему Малькольм.

– Что?

– Скажи им, пусть скроют Мойю и ее лучников от наблюдателей фэйна, а потом Мойя нанесет удар по Паучьему корпусу.

Нифрон был слишком потрясен, чтобы найти подходящий ответ. Он безмолвно смотрел на слугу, не веря ушам своим. Какой-то ничтожный рхун имеет наглость указывать ему, как вести войну!

– Не смей ничего требовать от меня, раб.

Малькольм нахально закатил глаза.

Это я его испортил. Из-за моего попустительства он слишком много возомнил о себе. Избыток свежего воздуха плохо повлиял на слабые рхунские легкие, и теперь он возмечтал о том, чего ему не дано. И как я раньше не замечал? Следовало принять меры, а я…

– Мы уже говорили об этом, – Малькольм указал на свою шею, на которой не было рабского ошейника. – Я не твой раб. Если помнишь, даже твой отец не обращался со мной как с рабом, хотя у него было такое право.

Это уж слишком. Любому терпению есть предел.

– Мы больше не в Рхулине. Мы в Алон-Ристе, и здесь ты – моя собственность. – К удивлению Нифрона, Малькольм улыбнулся, словно услышал нечто забавное. – Что смешного? – огрызнулся фрэй.

– Должно быть, ты забыл, что Алон-Рист больше не во власти фрэев. Теперь здесь правят рхуны, так что я бы на твоем месте не распространялся про рабство и собственность. Может статься, твои слова будут обращены против тебя.

Удивление, смешанное сперва с сочувствием, а потом с раздражением, сменилось гневом.

– Может статься, сейчас я обращу против тебя свой меч.

Малькольм бросил на бывшего хозяина унизительный взгляд, в котором ясно читалась жалость.

Нифрон ни разу не был объектом жалости – по крайней мере, со стороны рхунов. Он задумался. Инстинкт подсказывал ему – не стоит разжигать ссору. Здесь что-то нечисто. Если соперник хорошо защищен, тем не менее легко отступает, – это ловушка. Если противник выглядит чрезмерно уверенным в себе, следует ожидать секретного приема, кинжала в рукаве или подмоги, поджидающей в засаде. Малькольм вел себя слишком уж расслабленно, слишком спокойно.

– Я не шучу, Нифрон, – продолжил раб тем же серьезным тоном. – Ты должен сделать так, как я сказал, и чем скорее, тем лучше.

Нифрон угрожающе двинулся на Малькольма. Любой другой тут же пошел бы на попятную, однако рхун даже не шевельнулся.

Я что-то не понял?

Выражение лица Малькольма изменилось – жалость уступила место раздражению.

– Знаю, ты считаешь меня обычным рабом. Ничего удивительного, ведь ты вырос в доме, где я занимал положение раба. Я вижу, твое самомнение едва ли не выше горы Мэдор, но ты должен забыть о нем и сделать, как я сказал. Если хочешь быть фэйном, послушай меня. Я много лет усердно трудился и не хочу, чтобы мои труды пошли прахом из-за того, что ты считаешь меня ниже себя.

– Ты и есть ниже меня. Намного, намного ниже.

– Ладно, хорошо. Я ниже тебя. А теперь иди и скажи Арион, чтобы она укрыла лучников.

У Нифрона застучало в висках. Ему редко доводилось так гневаться, разве что во время сражения, тем не менее он сдержался. Чутье подсказывало ему – все не так, как кажется на первый взгляд. Его потрясло и даже испугало обнаружить такой сюрприз прямо у себя перед носом. Много сотен лет Нифрон не испытывал страха. Он почти не обеспокоился, когда Гриндал взорвал Страйкера, а когда их окружили в Эрвале и Тэкчин получил тяжелое ранение, встревожился (хотя никому бы в этом не признался), однако не напугался. Нифрона могло устрашить лишь то, что ему неведомо, и Малькольм вплотную приблизился к Царству Страха. С одной стороны, рхун был прав: отец никогда не обращался с ним как с рабом. Единственная работа, которую Малькольм делал в доме, – наливал вино на приемах и собраниях. Отличный способ подслушивать чужие разговоры. Сколько Нифрон себя помнил, Зефирон всегда обращался с Малькольмом как с…

Сколько я себя помню?..